Аня (имя изменено по просьбе героини – прим. ред.) и Сергей познакомились в одном из московских СИЗО. Аня в СИЗО работала, а Сергей — сидел. Когда Сергей освободился, они с Аней поженились. Сегодня Аня планирует стать общественным защитником, потому что Сергею снова грозит срок — до 3 лет колонии. Его интересы в суде представляет адвокат «Руси Сидящей» Нелля Шишова
Просто любовь
Сергей высокий, собранный, молчаливый, а если говорит, произносит слова быстро, как будто боясь не успеть закончить фразу. Аня – живая, смешливая, поправляет черные волосы, вздергивает брови, ищет у адвоката ответы на вопросы, жестикулирует, по рукам и шее из-под футболки вьются татуировки. Футболки, кстати, у нее и у него одинаковые – нижняя часть белая, верхняя – с ярко-зеленым узором. Аня говорит, так случайно вышло, молодые люди только по дороге в суд поняли, что оделись одинаково.
— Мы ехали, я еще сказала Сергею: «Все подумают, что мы странные, в суд так оделись одинаково», — смеется Аня, прижавшись спиной к рыжеватой стене коридора Преображенского районного суда Москвы.
В 2016 году Сергея приговорили к 2 годам колонии за грабеж (ст. 161 УК РФ), отбывать наказание он остался в СИЗО, работал в хозотряде. Аня рассказывает, что познакомились они зимой 2017-го, в тот день ей нужны были заключенные, чтобы расчистить территорию СИЗО от снега.
— Сергей мне пообещал трех человек, я пришла, а он мне дал двоих. Я говорю: «А где третий?» Он отвечает: «Ну я тогда буду третьим» и пошел со мной, мы разговорились.
Сначала Аня и Сергей просто общались: Аня тогда была замужем, и к Сергею в СИЗО приезжала его девушка.
— Когда у нас начались отношения, он прекратил свидания с ней, я рассталась с мужем, забрала дочь. Пока он сидел, у нас никаких таких отношений не было, потому что это запрещено. Мои коллеги пытались всячески нас поймать, на Сергея давили, чтобы он в чем-то меня сдал. Я не носила ему «запреты» (вещи, запрещенные в исправительных учреждениях), ничего такого, у нас была просто любовь, — рассказывает Аня. — И многие мои коллеги меня возненавидели, потому что зеки – это же для них отбросы. Мол, вот он наркоман, такие люди не меняются. Но я забила и никого не слушала.
Освободился Сергей через год, в марте 2018-го они с Аней съехались, собирались пожениться, Аня была беременна – сейчас их дочери уже 8 месяцев — Сергей пытался найти работу. И сделать это было трудно: работодатели настороженно относятся к сотрудникам с судимостью, а у Сергея их четыре: в 2004 году он был осужден за кражу, еще через год – побои, в 2015-ом – получил 1,5 года условно за грабеж, и в 2016-ом — 2 года колонии, снова за грабеж.
После освобождения первое время Сергей работал на складах, а через несколько месяцев получилось устроиться мастером-универсалом в «Сколково», это было настоящей удачей, и Аня с Сергеем очень радовались — хорошая работа, белая зарплата. Проработать там Сергей, правда, успел недолго.
Кто привез героин
Утром 14 июля 2018 года Сергей поехал в центр Москвы, чтобы оплатить штраф за безбилетный проезд в электричке, а потом должен был встретиться с друзьями на Новых Черемушках.
— Мой муж всегда отвечал на мои звонки. У нас на работе был стационарный телефон, и я звонила периодически, проверяла, как у него дела, как дома, старшая дочка тогда еще в сад ходила, — вспоминает Аня. — А в тот день он не отвечал с 10 часов утра.
Вечером, выйдя с работы, Аня начала обзванивать родных Сергея — мать и тетю — ничего. Позвонила друзьям, с которыми Сергей планировал встретиться днем, они рассказали, что он звонил им из метро, сказал, что ему осталось ехать одну станцию, после этого его телефон не отвечал, а сам Сергей так до них и не доехал. В их квартире в Пушкино Аня Сергея тоже не нашла, все вещи и документы были на месте. Девушка позвонила ему снова — не доступен, тогда она нашла в интернете телефон бюро регистрации несчастных случаев. Там после долгой паузы у девушки спросили: «А он у вас ничего не употребляет?» Сергей в тяжелом состоянии был в токсикологической реанимации в ГКБ им. братьев Бахрушиных.
— Я приехала в больницу, ко мне вышел [врач приемного отделения токсикологической реанимации ГКБ им. братьев Бахрушиных Станислав] Клюкач и медсестра, которая мне таким развязным тоном говорит: «Что он, героин с собой привез?» Я говорю: «Какой героин? Вы о чем?» Сергей раньше употреблял наркотики, но он с этим завязал, мы с ним с самого начала договорились, что если он начнет употреблять, мы расстаемся. Более того, зная его, я точно могу сказать, он бы с сбой никогда не взял, он бы лучше сбросил. Он же в теме, бывшие наркоманы очень изощренные на всякие способы, как это все прятать, — говорит Аня. — Я попыталась выяснить, что произошло, Клюкач начал говорить, что я Сергею никто — мы еще не были расписаны, — а он не может мне ничего рассказывать, медицинская тайна.
Аня объявила, что в таком случае будет всю ночь ждать в больнице, на что Клюкач посоветовал девушке поехать домой, собрать для Сергея вещи, взять его страховой полис для перевода в стационар и приехать со всем этим в больницу на следующее утро, часам к 10-ти.
Аня так и сделала, на утро, в 9:30, она была уже в больнице, но вышедшая к ней медсестра сообщила, что Сергея уже увезли в московское ОВД по району Сокольники.
В ОВД Аню к Сергею не пустили, узнать у дежурного хоть что-то о Сергее девушке тоже не удалось. Аня с трудом уговорила сотрудников полиции взять паспорт Сергея, чтобы тот не сидел в отделе до выяснения личности.
— Я попросила, чтобы ко мне вышел его дознаватель, вышла дознаватель Морозова, сказала, что его обвиняют по ч 1 ст. 228 УК («незаконное хранение, приобретение, перевозка наркотических средств»), мол, нашли 1,90 грамм героина. Морозова сказала, что может дать мне увидеться с Сергеем, сказала ждать, — вспоминает Аня. — Естественно, я хотела ему сказать, чтобы он молчал и ничего не говорил. Я вышла на улицу, вслед за мной вышел полицейский, который, видимо, доставлял Сережу из больницы в ОВД, и опер. Опер начал полицейского отчитывать за то, что наркотик был обнаружен у Сергея, когда тот был в больнице, а «надо было в отдел везти и в отделе уже обыскивать и изымать». И в этом разговоре уже они говорили, что наркотиков было не 1,90, а 1,38 грамм.
Аня просидела у ОВД до вчера, ждала Морозову, которая пообещала разрешить увидеться с Сергеем. В конце концов девушка спросила у дежурного, где дознаватель, тот ответил, что Морозова давно уехала домой.
— Я говорю: «Тогда передайте ей, что я пришлю своего адвоката». Через два часа я приехала домой, и тут же мне позвонила Морозова: «Зачем же вы адвоката хотите нанимать? Возьмите адвоката от следствия. Ну зачем деньги тратить?» — вспоминает Аня.
От адвоката по назначению Аня и Сергей откажутся, Аня научится разбираться в уголовном деле Сергея, найдет много нестыковок в материалах и решит вступить в дело как общественный защитник. Работу в СИЗО Аня оставила после рождения их с Сергеем дочери.
«Вам — условка, нам – палка»
14 июля 2018 года Сергей заплатил штраф и поехал к друзьям на Новые Черемушки. В метро молодой человек встретил приятеля, с которым общался еще до тюрьмы. Выяснилось, что знакомый тоже едет на Новые Черемушки, но сначала ему надо заехать домой, решили ехать вместе, по дороге выпили по банке пива. Дошли до дома знакомого, Сергей остался ждать у подъезда, приятель пошел домой и вскоре вышел с открытой бутылкой виски, предложил Сергею, он сначала отказывался пить, потом согласился.
— Я сделал буквально глотков пять, и мне стало плохо, я потерял сознание. Пришел в себя, когда вокруг меня уже были сотрудники полиции и обыскивали меня (личности сотрудников полиции, которые обыскивали Сергея, следствие установить так и не смогло – прим.ред.), — рассказывает Сергей. – У меня ничего не нашли, погрузили в скорую, там меня тоже обыскали, уже медики, — нет ли у меня оружия или чего-то острого. На скорой меня привезли в больницу им. Бахрушиных, там мне сказали полностью раздеться, я сказал, что раздеваться не буду. Пришел Клюкач, мы начали ругаться. В итоге я разделся, встряхнул одежду и сложил ее в прозрачный мешок, который мне дали. Ну и, видимо, Клюкачу не понравилось, что я ему сказал, что, если что-то из моих вещей пропадет, я ему голову разобью. Мешок остался, а меня увезли в реанимацию и всю ночь ставили капельницы. В 3 часа ночи меня повели на флюорографию, и там медсестра начала на меня орать, что у меня нашли героин. Я сказал, что ничего об этом не знаю, что при мне наркотиков не было.
В этот момент впервые прозвучало, что при Сергее нашли наркотики — кто нашел, когда и при каких обстоятельствах, если его уже дважды обыскивали до госпитализации и ничего не находили, молодому человеку не объяснили. В материалах дела объяснение, конечно, есть. И вот какое.
Согласно протоколу допроса участкового Сергея Каткова, 14 июля 2018 года ему на мобильный позвонил Клюкач и сообщил, что обнаружил в вещах пациента — в кармане брюк — пакет с «веществом неизвестного происхождения». Клюкач рассказал участковому, что Сергея привезли в больницу с диагнозом «употребление экстази». По просьбе врача Сергей разделся и сложил одежду в пакет, два раза завязав его узлом. «…При этом он сильно нервничал, чем вызвал подозрения у Клюкача, и он решил еще раз осмотреть его вещи. Так, в левом кармане джинсов, одетых на нем, Клюкач обнаружен полиэтиленовый пакетик..с веществом..серого цвета. Указанный пакетик с веществом Клюкач забрал себе и позвонил мне с целью того, чтобы передать данный сверток сотрудникам полиции», — сказано в показаниях участкового Каткова, приехавшего по звонку Клюкача в больницу.
— Действия Клюкача, вообще, непонятны. Клюкач не является уполномоченным лицом на поведение досмотра личных вещей пациента. В его обязанности входит оказание медицинской помощи, но никак не выявление преступления или правонарушения. Для этого у нас в стране имеются специальные учреждения, — комментирует адвокат «Руси Сидящей» Нелля Шишова. – Тем более возникает вопрос, почему Клюкач позвонил на мобильный участковому, а не в дежурную часть.
Приехавшие в больницу участковый и оперативные сотрудники в присутствии понятых – охранников больницы — досмотрели Клюкача, изъяли у него пакетик с веществом и записали объяснения.
В 9 утра следующего дня Сергея увезли в ОВД, Клюкач же остался работать в больнице.
— В отделе начальник угрозыска подошел ко мне и спросил: «Ты в курсе, сколько у тебя при себе было?» Я говорю: «У меня ничего не было». В итоге они меня спрашивали и спрашивали про наркотики, и я, чтобы от меня отстали, сказал следаку, что я съел шар в 10 грамм [до госпитализации]. И все, они от меня сразу отстали, я сидел в ОВД, потом устал и лег на лавочку. Но пришла дознаватель и начала кричать, что я не обвиняемый и не подозреваемый, и мне здесь быть нельзя и из отдела меня выгнали. Оставшееся время я сидел на лавке на территории ОВД и ждал дознавателя. Сидел так до 3 часов ночи, а потом приехала дознаватель и мы с ней, операми и собакой поехали ко мне в квартиру на обыск, — рассказывает Сергей.
По словам адвоката Нелли Шишовой, это мероприятие официально как обыск в материалах дела не зафиксировано, да и вообще никак не зафиксировано.
В квартире Сергея в ту ночь ничего не нашли, сотрудники полиции уехали довольно быстро, Сергея оставили дома, в 7 часов утра он позвонил Ане и сказал, что едет на работу. В отношении Сергея возбудили уголовное дело по ч 1 ст. 228 УК РФ, суд избрал меру пресечения в виде подписки о невыезде, из «Сколково» молодого человека, конечно, уволили.
Следующий обыск в квартире Сергея провели только спустя два месяца, как указано в материалах дела, в срочном порядке – санкция суда на его проведение была получена только на следующий день. В ходе этого обыска в квартире также ничего не нашли. Еще через месяц, в октябре 2018 года, сотрудники полиции приехали в больницу, чтобы провести осмотр места происшествия. Какие следы и улики надеялись обнаружить оперативные сотрудники в больнице спустя несколько месяцев, остается загадкой.
За год в деле сменилось четыре следователя, в декабре 2018 года следователь ОМВД передал материалы дела в прокуратуру, прокурор вернул дело по формальным обстоятельствам.
— Следователь на очной ставке прошлому адвокату сказала, что такие дела, как дело Сергея, у них на потоке, — говорит Аня. — Говорят, это поток, вам — условка, нам — палка. А у нас непогашенная судимость. Какая условка?
Недостатки, на которые указал прокурор, устранили, дело передали в прокуратуру, а потом и в Преображенский районный суд Москвы судье Валерии Чеботарь.
В основе обвинения – показания врача-анестезиолога Станислава Клюкача, который на допросе утверждал, что именно он обнаружил пакет с веществом в вещах Сергея. Однако 19 сентября 2019 года в суде Клюкач, высокий плотный мужчина с широким лицом, пояснил, что он лично вместе с младшим медперсоналом принимал Сергея, а вот пакетик с веществом он не изымал.
— По нему (Сергею – прим.ред.) было видно, что он что-то прятал. Пакет с вещами остался в приемном отделении, а его увезли в реанимацию. Пакет с вещами в моем присутствии развязал медперсонал, досмотрел, нашли в брюках пакетик с веществом и передали мне как ответственному, — рассказал в суде Клюкач.
На вопросы адвоката, напоминавшего, что следователю Клюкач давал другие показания, врач ответил, что дело было давно, год назад, и такие подробности он вспомнить уже не может.
— В этом деле нет никаких доказательств, есть наркотик и есть человек, а как они между собой связаны, не установлено. Сам врач пытался эту историю никак не привязывать к себе лично, – говорит адвокат Нелля Шишова. — Судя по ответам Клюкача, это не первый случай, когда медики находят в вещах пациентов какое-то вещество. Это, в общем, наводит на мысль о взаимной заинтересованности сторон — полиции и медиков — в выявлении преступлений. Или создания видимости выявления преступлений. Что касается дела Сергея, следствие специально или по недоработке не получило никаких доказательств связи наркотика с обвиняемым: не провели экспертизу, нет смывов с рук обвиняемого на предмет обнаружения следов наркотического вещества, срезов ногтевых пластин и так далее. Есть только документ о том, что наркотик изъяли у врача. Всё. Сотрудники полиции привязали дело к тому, что Сергей наркоман, и это значит, что у него гипотетически могут быть наркотики.
На заседание, в ходе которого допрашивали врача больницы Клюкача, жена Сергея Аня прийти не смогла – не с кем было оставить детей – но несколько раз успела написать адвокату Нелле Шишовой, чтобы спросить, как дела, и сказать, что у Сергея телефон разряжается, а он стесняется просить у адвоката зарядку.
Сергей ничего не говорит о своих ожиданиях или надеждах, связанных с судебным процессом, он выходит из суда, молча помогает адвокату нести сумки с материалами дела и ноутбуком, прощается с нами, звонит жене.
Ст. 228 УК РФ – «народная», в 2018 году по ней осудили 74 752 человека – это больше, чем по какой-либо другой в УК. Институт проблем правоприменения Европейского университета в Санкт-Петербурге опубликовал исследование, в котором отмечаются закономерности расследований уголовных дел по этой статье.
Текст: Светлана Осипова
