Андрей Курьянов
46 лет, Лобня
Андрей Курьянов слева: c друзьями (крайний слева), до лагеря; в центе: в лагере; справа: в настоящее время
Фото: из личного архива
С 2000-го по 2014-й год я находился в местах лишения свободы. Три судимости, все по статье за наркотики (первый раз за хранение и употребление, а два следующих — за сбыт). За 14 лет все мои связи с обществом оказались утеряны. Друзья, знакомые остались там, в 90-ых. Знаете, это все равно, что зернышко вырвать на 14 лет из земли, а потом сажать в грунт. Нужно много мужества и терпения, чтобы дать первый росток, зацепиться за грунт, и еще много времени пройдет, пока это зернышко сможет зацвести.
Когда я вышел, мне с работой помог приятель: он ждал моего возвращения из колонии, обещал трудоустроить и слово свое сдержал. Буквально через несколько дней после освобождения он забрал меня на строительный объект. Мне доверили отделку помещений 17-этажного дома. Большая ответственность, много работы. В подчинении у меня было с десяток человек.
Нам совсем мало платили, поэтому через несколько месяцев я уволился. Стройкой заправляли аферисты, которые там вовсе не работали, но при этом получали все деньги и крошками со своего стола пытались накормить нас.
Такое обращение с бывшими заключенными — обычное дело. Люди, отбывшие наказание, продолжают оставаться как бы вне закона. Всем понятно, что они не подадут в суд на работодателя, потому что слишком хорошо знают: закон — что дышло. И поэтому при устройстве на работу тебе говорят: «не вздумайте признаваться, что только что отсидели», «вас с этим плохо берут», «к вам будет повышенное внимание», а потом тебя фактически используют как бесплатную рабочую силу.
Вышедший из тюрьмы человек еще долго несет на себе печать проигравшего. Нужно время, чтобы прежде всего самому себе доказать, что ты в состоянии работать и зарабатывать. Когда почувствуешь, что твоя жизнь зависит только от твоих усилий, а не от общества, законов и мнения окружающих, то начнешь двигаться вперед.
Сейчас я безработный, всеми силами ищу работу. В какой именно сфере? Не спрашивайте глупостей. Люди после заключения не в том положении, чтобы выбирать сферу, где «строить карьеру». Я готов развиваться в любом направлении. Если считать, что жизнь — это туннель с сотней дверей, за которыми скрываются возможности, то сейчас я стучу в каждую дверь.
Где у меня только нет опыта работы. Смотрите сами. Еще в конце 80-х мы с другом перегоняли грузы из Греции и Турции в Новороссийский порт. Вино, коньяк, бананы. Когда я был на пятом курсе института, мы открыли свою страховую компанию в Ростове-на-Дону, она стала крупнейшей на юге России.
Потом я работал на рынке ценных бумаг. Когда моего шефа застрелили, я понял, что пора линять. Занялся шоу-бизнесом: открыл ночной клуб, радиостанцию, выпускал свою программу на местном ТВ-канале, участвовал в проведении первого фестиваля «КаZантип», издавал журнал. Перебрался в Москву, работал на «ОРТ-Рекордс», мы выпускали музыкальный журнал «ОРТ на бис». Потом я занимался развитием сети по установке терминалов для приема платежей для мобильных, позже запустил свое производство металлопластиковых конструкций. А дальше — загремел в колонию.
Конечно, я пробовал сайты вроде hh. ru. Знаете, как там реагируют на людей, которые ничего не могут рассказать о том, где работали в последние 14 лет? — Не звонят и не пишут. Однажды я схитрил: разместил резюме, в котором указал вымышленный опыт работы за 2000-2014 годы и умолчал о судимости. Меня пригласили на собеседование, но при личной встрече продолжать сочинять биографию мне показалось стыдным и нечестным. Мне пришлось извиниться, встать и уйти.
Я упираюсь рогом, цепляюсь за все возможности. Ищу работу через знакомых. Я могу доказать, что за годы заключения не стал маразматиком, агрессивным, психованным или каким-то еще. Я обычный человек — просто с богатым прошлым.
Знаете, мне уже не хочется ни суперприбылей, ни бизнесов, ни миллионов. Хочется делать свое небольшое дело и получать адекватные деньги. У меня маленькая дочка, я хочу, чтобы у нее была возможность и в бассейн ходить, и в колледж хороший поступить.
Владимир Переверзин
49 лет, Москва
Владимир Переверзин. слева: на работе, до лагеря; в центе: в лагере; справа: в настоящее время
Фото: из личного архива
Моя карьера развивалась неплохо, я прошел все ступени карьерной лестницы: от операциониста до заместителя директора департамента правления. А потом попал в тюрьму по делу ЮКОСа. Статья экономическая: «присвоение или растрата, совершенные организованной группой либо в особо крупном размере» и «легализация денежных средств, приобретенных преступным путем».
В 2012-м меня освободили, и уже три года я в поиске работы. Естественно, я не претендую на пост топ-менеджера компании, моя карьера разрушена. Меня устроил бы средний исполнительский уровень, но даже на такие должности я не прохожу.
Сначала я искал работу через знакомых, которые работают в ведущих банках России. Их немало, и все они знали, что я сидел ни за что, но помочь не смогли. Как мне объяснил один из знакомых, занимающий в одном крупном банке высокую должность: «Володя, ты не пройдешь нашу службу безопасности при всем моем желании».
Почему меня не берут на работу при всем моем опыте? Логика работодателя понятна: зачем брать человека с судимостью, если можно взять человека без судимости? Это так же, как когда ты сидишь в тюрьме, и по закону возникает возможность досрочного освобождения, мусора на всякий случай вешают тебе нарушение и не отпускают на свободу. Какая у них логика? «А вдруг из Москвы кто-то позвонит и спросит, зачем Переверзина раньше времени отпустили?»
Работодатели решают, что лучше не связываться с теми, кто отсидел по политическим делам, как в случае с ЮКОСом. Взять меня на работу, означает сделать шаг в мою сторону. И все боятся, что за это им сверху погрозят: зачем делать Переверзину хорошо, когда было указание делать плохо? Судьбы моих коллег, отсидевших по делу «ЮКОСа», складываются так же: все сидят без работы.
Я обновил анкеты на сайтах по поиску работы и все-таки надеюсь устроиться в какую-нибудь компанию. О своей судимости я пишу в разделе «Достижения»: «Сидел по делу ЮКОСа семь лет и два месяца». Я не сделал ничего, чего мог бы стыдиться.
Максим Блинков
38 лет, Москва
Максим Блинков слева: до лагеря; в центе: в лагере; справа: в настоящее время
Фото: из личного архива
Я освободился в январе 2014-го, в тюрьме провел полтора года, отсидел по сути ни за что. Когда освободился, если честно, сначала не думал о работе. В голове была только одна мысль: жизнь прекрасна. Я был в востроге от того, что вижу солнце, снег, город, был счастлив, что могу просто гулять по улицам, сходить в душ или нормально пообедать. После тюрьмы желаемый уровень комфорта сжался до мизера — мне ничего не надо было. Есть еда — хорошо, есть где поспать — прекрасно. Мои траты стали в разы меньше, чем до тюрьмы.
После освобождения я занимался своей реабилитацией, добился от государства компенсации, получил смешную сумму: 20 тысяч рублей. Подал жалобу на отсутствие справедливого судебного разбирательства в Европейский суд по правам человека.
Работу я ищу уже полтора года, но никак не могу найти. Начал со знакомых и друзей. Почти все они, пока я был в тюрьме, от меня отвернулись. Почему-то у нас в обществе есть мнение, что, если тебя арестовали, то ты виновен. Эту вату закладывают нам в головы с детства.
Пару раз меня все-таки приглашали на встречи, говорили, что со мной рады познакомиться, но у них пока нет работы. Я не отчаялся и зарегистрировался на сайтах по трудоустройству. Детально прописал свой опыт работы, — он у меня внушительный.
До 2005-го года я успешно занимался коммерцией. Отправлял из Самары мешки с пшеницей, рожью, семенами подсолнечника на заводы по всей России. У фермеров покупал, на предприятия продавал. Зарабатывал на разнице цен. Потом мне предложили возглавить завод по переработке молока в Самарской области. Мы производили творог, йогурты, сыр, сырки — всю молочку. Затем взялись разводить скот и получать свое молоко, я оформлял документацию, закупал оборудование, запускал производство.
В анкетах на сайтах по поиску работы я не скрывал своей судимости. Заранее готовился к интервью: решил, что на собеседование возьму газету, в которой напечатана статья обо мне, и продумал, как расскажу о случившемся. Но ни одного собеседования так и не состоялось.
Я думаю, что эта боязнь взять на работу человека с судимостью — наследие советской эпохи. Хотя и тогда многие сидели ни за что. Вон у меня отец работал водителем, выехал с предприятия без путевки, так его посадили на три года за угон государственной машины. Он, кстати, вышел в 1989-м году и открыл кооператив.
Очень жаль, что страх работодателя перед людьми с судимостью столь силен. Думаю, он не оправдан. Половина из тех, кто сидит в колониях, не виновны. Эти люди просто помогли полицейским сдать отчет за квартал или получить очередное повышение по службе.
В итоге, найти работу людям после тюрьмы помогают их братья по несчастью. Например, в «Матросской тишине» я познакомился с Андреем Лебедевым, он тоже сидел по экономической статье. Андрей предложил мне должность замдиректора в его компании. Но, увы, в Ярославле. Не уверен, что моя девушка захочет переезжать, она работает в Москве.
У меня уже были разные мысли. Я даже думал: «Все, пойду таксистом работать». А что еще делать, если я ничего другого не могу найти? Вагоны разгружать — уже силы не те. А таксистом — вполне. Близкие меня отговорили. Да я и сам знаю, что это не мое. Мне бы налаживать процесс, запускать производство, выстраивать логистику, организовывать строительство — вот чем я хочу заниматься. Я думаю, что все равно работу найду. Это вопрос времени, знакомств и упорства.
Источник: Такие дела
