На вечере поддержки политических заключенных 24 января бывшие узники Болотного дела Алексей Полихович и Денис Луцкевич много рассказывали о том, как важны в тюрьме письма с воли: хочется знать самые простые вещи о знакомых и даже незнакомых людях. Я слушала их и думала, что наоборот это тоже работает: с нетерпением ждешь каждого письма, и радуешься каждой мелочи. Хочется знать, как человек ест, что читает, о чем думает…
Ильдар пишет, что обжился в новой камере. Самое страшное — это постоянно работающий телевизор.
«С утра до вечера включен зомбоящик, который меня мучил весь домашний арест и от которого я отдохнул в предыдущей камере. И я чувствую, что если с сокамерниками не получится договориться хотя бы временно его выключать, то скоро у меня с ними могут начаться конфликты», – жалуется Ильдар.
Кроме того, кухонный стол слишком высокий, поэтому писать письма неудобно: «Кажется, мелочь, но это ухудшает скорость письма, что особенно плохо при написании длинных документов – жалоб и ходатайств, которые еще и в нескольких экземплярах».
Есть и свои плюсы: например, душ в камере, и почему-то – больше еды (видимо, соседи отдают свои порции). Кроме того, в прогулочной камере есть турник и брусья для любителей позаниматься спортом.
Между тем внезапные сложности возникли со свадьбой. В Басманном суде, где находится паспорт Ильдара, я попыталась выяснить, как бы сделать так, чтобы документ отправили в СИЗО в день свадьбы. В канцелярии мне сказали, что это невозможно до вступления приговора в законную силу – то есть, жениться можно будет якобы только после апелляции. Но я все равно написала заявление с просьбой отправить паспорта Ильдара 25 февраля в СИЗО – посмотрим, что мне ответят.
Есть еще месяц, чтобы заполучить самый главный документ, куда нотариус в итоге должен поставить штамп.
