“Я попал сюда не для того, чтобы сидеть на попе ровно и трястись от страха. Мое нахождение здесь имеет хоть какой-то смысл лишь при борьбе. И я готов сделать все возможное, чтобы сломать эту статью, по которой людей могут отправить за решётку за мирные собрания”, — написал Ильдар в очередном своем письме. Еще до ареста он говорил, что готов лишиться свободы за свои убеждения, но будет рад, если эта жертва не станет напрасной и позволит его соратникам побороть 212.1 УК РФ.
Сразу же после декабрьского приговора мы решили: пришла пора запускать кампанию по отмене этой статьи, по которой преследовали Ильдара и еще нескольких активистов. На самом деле, кампанию нужно было запускать еще год назад, когда Ильдара отправили под домашний арест, а если уж совсем по-хорошему, то летом 2014-го, когда статью приняло Федеральное собрание и подписал президент. Но работать стали с тем, что было. И вот, провели несколько митингов, сделали сайт, запустили флешмоб, в Москве регулярно проводят пикеты, а в Лондоне уже требуют ввести новый санкционный список и отменить чемпионат мира по футболу в России. Делом Дадина пришлось озаботиться даже администрации президента…
За нашей бурной деятельностью последовали “репрессии”. Я написала заявление судье Наталии Дударь с просьбой разрешить встречу — но даже в краткосрочном свидании со стеклом и решеткой нам отказали. Разрешат видеться только после свадьбы — но и с самой свадьбой возникли проблемы.
Паспорт Ильдара находится в Басманном суде, и отправлять его в СИЗО работники суда не желают. На прошлой неделе я ходила в канцелярию, где мне устно сообщили, что смогут передать документ только после апелляции в Мосгорсуде. Дата апелляции еще не назначена, и совершенно ясно, что до 25 февраля она не состоится.
Не удовлетворившись устным ответом, я написала очередное заявление на имя судьи Дударь — на этот раз с просьбой выслать паспорт Дадину в СИЗО. Спустя пять дней письменного ответа я не получила, и решила позвонить секретарю. Однако секретарь ответил, что паспорт они в СИЗО передать не могут, потому что “ну вдруг СИЗО он не нужен, а мы им вышлем”. В суде указали, что именно из следственного изолятора должен поступить запрос на выдачу паспорта.
В понедельник, 1 февраля, у Ильдара побывал адвокат Алексей Липцер. Он проследил, чтобы Ильдар написал соответствующий запрос в суд.
На всякий случай я решила — схожу-ка к руководству СИЗО: может быть, они согласятся затребовать паспорт Ильдара. Удалось поговорить с самим руководителем СИЗО Алексеем Хоревым. Это невысокий, коротко стриженный, очень спокойный мужчина — производит впечатление благожелательно настроенного. Сложно представить себе, чтобы такой человек мог специально издеваться над заключенными.
Хорев объяснил, что если Ильдар отправляет запрос в суд, то запрос написан на бланке СИЗО, и потому СИЗО как бы к этом запросу присоединяется. Однако Хорев не исключил, что руководство СИЗО продублирует запрос, хотя на 100% этого не обещал.
При этом юристы в недоумении, потому что не понимают, как вообще паспорт оказался в уголовном деле, ведь он должен быть в личном: “неграмотная секретарша положила, наверное, не туда, а вам теперь мучайся”.
