17 января Владимир Путин внес в Госдуму законопроект, предусматривающий прекращение действия международных договоров Совета Европы в отношении России. Хотя выход России из Конвенции Совета Европы о защите прав человека и не означает автоматического восстановления смертной казни, законодательная конструкция, обеспечивающая мораторий на ее применение, становится все более хрупкой, считают юристы Алексей Федяров, Ольга Подоплелова и Леонид Абгаджава
Мораторий на применение смертной казни в России был прямым следствием вступления страны в Совет Европы и присоединения к Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее — Конвенция). В 1996 году Россия взяла на себя обязательство ввести мораторий и в трехгодичный срок ратифицировать Протокол № 6 к Конвенции, полностью запрещавший смертную казнь. Соответствующий законопроект был внесен в Госдуму в 1999 году, однако так и не был принят. Несмотря на это, смертную казнь перестали применять еще в 1996 году. Уголовный кодекс тогда оставлял возможность избрания смертной казни в качестве наказания, а суды продолжали выносить такие приговоры, но они не исполнялись из-за сопротивления президента Бориса Ельцина. Согласно положениям статьи 184 Уголовно-исполнительного кодекса, при обращении осужденного с ходатайством о помиловании исполнение приговора суда приостанавливается до принятия решения президентом. Ельцин просто перестал рассматривать ходатайства.
Судебная защита
В результате действующий мораторий на смертную казнь сегодня в буквальном смысле держится на двух решениях Конституционного суда (КС), принятых в 1999 и 2009 годах. В 1999 году КС ввел мораторий на назначение и применение этого вида наказания до создания на всей территории России судов присяжных. Через 10 лет, когда суды присяжных начали функционировать во всех регионах, КС по запросу Верховного суда разъяснил, что в России «сформировались устойчивые гарантии права не быть подвергнутым смертной казни», а сам процесс отмены смертной казни, с учетом международно-правовых тенденций, «является необратимым». Из этих двух решений следует, что вернуть смертную казнь невозможно даже после исключения России из Совета Европы и внесения в Думу президентского законопроекта о выходе из Конвенции.
Тем не менее еще до разрыва с Советом Европы председатель КС Валерий Зорькин в своей книге указал на возможность возрождения смертной казни. Впрочем, позднее он отметил, что невозможно отменить мораторий без принятия новой Конституции. Тем самым он фактически умыл руки: по закону о Конституционном суде судья КС не вправе высказывать в СМИ свое мнение о вопросе, который может стать предметом рассмотрения в КС, нарушение этого правила может являться основанием для отстранения такого судьи от участия в деле.
При этом убежденность главы КС в том, что мораторий устоит и продолжит быть эффективной гарантией защиты права на жизнь, весьма иллюзорна. Во-первых, законодатель и суды имеют значительный опыт пренебрежения позициями КС. Во-вторых, практика самого суда показывает, что «конкретно-исторические условия» не раз заставляли КС менять свои же подходы и одобрять даже такие законодательные реформы, которые в корне противоречат его более ранним решениям, здесь можно вспомнить и отмену прямых губернаторских выборов, и «обнуление» президентских сроков. Поэтому сейчас мы оказались в точке, когда ситуация с мораторием на смертную казнь может в любой момент прийти в движение.
Крайняя мера
Отмена моратория и возвращение смертной казни со стороны может выглядеть как эффективная популистская мера, которая найдет отклик у российского общества. Однако для начала нужно отметить, что количество сторонников возвращения смертной казни России снижается по сравнению с 1990-ми, хотя в последнее время их количество несколько выросло. Респонденты, отрицательно относящиеся к идее возвращения смертной казни, в основном ссылаются на высокую вероятность судебной ошибки. При этом, согласно ежегодному опроснику «Левада-центра» (признан Минюстом иностранным агентом), среди россиян неуклонно растет страх перед ужесточением политического режима. В то же время российское общество не доверяет судам и склонно скорее позволить виновному уйти от наказания, нежели чем посадить в тюрьму хотя бы одного невиновного. Учитывая это, довольно сложно сказать, как на самом деле общество встретит возвращение смертной казни, несмотря на высокое количество сторонников отмены моратория.
Согласно опросам, большая часть сторонников смертной казни считает, что такое наказание должно применяться прежде всего к лицам, совершим изнасилование несовершеннолетних. Чуть меньше сторонников казни серийных убийц и террористов. Нужно отметить, что на момент введения моратория смертная казнь предусматривалась только за совершение преступлений, связанных с посягательством на жизнь: убийство, геноцид.
Проблема применения
Эффективна ли смертная казнь? На самом деле, нет убедительных доказательств того, что эта мера влияет, например, на снижение количества убийств. При этом большая часть научных работ исследует эффективность смертной казни в США, где это наказание все еще применяется, а подобные исследования финансируются. Однако структура и показатели российской преступности существенно отличаются от американской.
Достигнув своей вершины в 2000-е годы, количество насильственных преступлений в России с тех пор неуклонно сокращается, сокращается и тюремное население: 439 000 человек по состоянию на ноябрь 2022 года по сравнению с 1,06 млн в 2000 году. Как повлияет на статистику насильственных преступлений отмена моратория, если этот показатель и так снижается? Скорее всего, что никак, но это не помешает преподносить улучшение ситуации, которое на самом деле продолжается уже больше 10 лет, как результат отмены моратория.
Да, страшные преступления вызывают эмоциональную реакцию, например желание, чтобы преступник испытал те же страдания, что и его жертва. Но обратим внимание на тяжкие преступления последних лет. Убийства пятилетней девочки в Костроме двумя судимыми мужчинами, один из которых при этом был осужден как раз за преступление против половой неприкосновенности, могло бы и не быть, если существовала эффективная система надзора за людьми, ранее осужденными за сексуальные преступления.
Можно вспомнить массовое убийство в казанской школе, совершенное Ильназом Галявиевым. Преступник использовал ружье, которое приобрел вполне законно, хотя на момент оформления охотничьего билета уже страдал энцефалопатией — органическим поражением головного мозга. Это преступление тоже могло быть предотвращено при более тщательном подходе к оформлению медицинских справок.
Проблемы есть и с качеством расследований, здесь пример дело «ангарского маньяка» Михаила Попкова. Попков был выявлен и задержан спустя 20 лет после своего первого убийства. На то, чтобы только создать специальную оперативно-следственную группу, правоохранительным органам понадобилось восемь лет.
Важнейшим аргументом против возвращения смертной казни, на наш взгляд, является сложившаяся система судебной оценки доказательств в уголовном процессе. Она порочна как в силу своей обвинительного уклона, так и потому, что судьи, принимающие решения, не ограничены в пределах своего усмотрения какими-либо четкими критериями.
К этому быстро приспособились органы следствия и прокуратура, доказательства готовят так, чтобы в суде они не были отсеяны в силу грубых процессуальных просчетов, остальное не так важно. В нашем распоряжении имеется множество протоколов допросов свидетелей и потерпевших, текст в которых кардинально разнится с видеозаписями этих следственных действий, есть слова, фразы и целые фрагменты текста, полностью вымышленные следователями. Несмотря на это, суды отвергали доводы защиты о фальсификации показаний, даже изучив видеозаписи в процессе. Ситуация безвыходная: следователь обосновывает обвинение показаниями, которые свидетель или потерпевший не давал, суд в этом удостоверяется, но все равно выстраивает приговор на тех же несуществующих показаниях.
Схожие проблемы и с экспертизами. Следователи зачастую даже не скрывают наличие прямых непроцессуальных контактов с экспертами, которые «подгоняют» выводы под нужды обвинения.
Не решен и вопрос с хранением вещественных доказательств, особенно следов биологического происхождения — нет условий для вечного хранения сравнительных и исследуемых образцов для экспертиз (волос, смывов, соскобов, вырезов тканей и т. п.), чтобы можно было спустя годы, при новом рассмотрении дела, снова их проверить. Для этого просто нет материальной базы, уголовный процесс в нынешнем состоянии не предполагает повторных экспертиз изъятых образцов, их попросту уничтожают после вступления приговора в силу.
Сложно сказать, что опаснее — введение смертной казни в обстановке крайней размытости правоприменения или фактическое отсутствие возможности полноценно пересмотреть смертный приговор. Но факт остается фактом: в 2023 году мы обсуждаем возврат смертной казни в российский уголовный процесс как вполне реальное в обозримом будущем событие.
