АНДРЕЙ ГРИВЦОВ КОММЕНТИРУЕТ НОВЫЙ «СПЕЦОПЕРАЦИОННЫЙ» ЗАКОНОПРОЕКТ
Госдума готовится в очередной раз ужесточить Уголовный кодекс – на этот раз ради «защиты интересов России». Если проект будет принят, то российское законодательство очень близко подойдёт к советскому – с его печально известной «пятьдесят восьмой статьёй», угрожавшей всем инакомыслящим. Депутаты предлагают наказывать россиян за «сотрудничество» с организациями, которые «действуют в интересах» чужих спецслужб. Реальный срок грозит и тем, кто «призывает к осуществлению деятельности, направленной против безопасности государства». Старший партнёр АБ «ЗКС» Андрей Гривцов изучил законопроект и письменно ответил на вопросы «Улицы» о возможных последствиях его принятия.
СТОРОНА А, СТОРОНА Б
– Давайте по порядку обсудим каждую поправку законопроекта. Что нового депутаты предлагают внести в статью 208 УК «Организация незаконного вооружённого формирования или участие в нём»? Кого и за что хотят привлекать, если говорить простыми словами?
– Если законопроект будет принят, то по ч. 3 статьи 208 станет наказуемо «участие в вооружённом конфликте, военных действиях или иных действиях с применением вооружения и военной техники на территории иностранного государства в целях, которые противоречат интересам РФ». На территории иностранного государства – ну, мы в данном случае можем предположить, что речь идет, в частности, об Украине. Таким образом, если человек будет участвовать в военных действиях не с российской стороны, то ему грозит наказание в виде лишения свободы от 12 до 20 лет – со штрафом и с ограничением свободы.
– При этом в проекте говорится, что привлечь к ответственности могут не только российских граждан, но и «лиц, постоянно проживающих в РФ». Как мы знаем, в России «постоянно проживали» немало граждан Украины. Вполне вероятна ситуация, при которой они возвращаются на родину и там подпадают под мобилизацию. Получается, им тоже грозит этот новый состав?
– Да, я согласен, что в данном случае законодательная конструкция не самая удачная. Поэтому чисто гипотетически нельзя исключить привлечение к ответственности украинцев, постоянно живших в России, а затем вернувшихся в свою страну. Но, думаю, что мысль законодателя была направлена на создание охранительных барьеров прежде всего для россиян.
– Сразу возникает вопрос: неужели в действующем законодательстве нет наказания для россиян за вооружённую борьбу против российских же войск? Для чего потребовалась такая статья?
– Безусловно, есть много разных статей, но настолько специальной нормы не было. Насколько она вообще нужна – это другой вопрос. Наш законодатель традиционно любит вводить в Уголовный кодекс всё новые и новые специальные нормы под воздействием различных громких новостей. Многие из этих норм в дальнейшем практически не применяются.
– Дальше авторы законопроекта предлагают дополнить статью 275 УК (государственная измена) наказанием за «переход на сторону противника» Российской Федерации. А чем это отличается от первой поправки?
– Прежде всего, здесь речь идёт только о гражданах России. Исходя из формулировки «переход на сторону противника», можно предположить, что отличие заключается в субъектах преступления. Ими будут считаться лица, которые изначально выступали в военных действиях на стороне России, а впоследствии перешли на сторону противника (так называемые ренегаты). Помимо этого, разница терминов «участие» и «переход» может означать, что по статье 275 лица будут привлекаться не только за активные военные действия.
– То есть статья 275 относится, по сути, к солдатам, которые присоединились к стороне противника. Получается, сдаться в плен – это тоже «переход на сторону противника»?
– Вновь отметим не самую удачную формулировку законодателей. Но думаю, что плен сам по себе не должен рассматриваться как переход на сторону противника – ведь пленные обычно больше не участвуют в военных действиях. А вот если человек после пленения присоединится к армии противника, то он точно подпадёт под действие этой статьи. Посмотрим, впрочем, по какому пути пойдёт практика.
КТО ЗДЕСЬ САМЫЙ ХИТРЫЙ ШПИОН
– Ещё законодатели хотят расширить статью 276 УК (шпионаж). Они предлагают дополнительно отнести к составу преступления «передачу, собирание, похищение или хранение в целях передачи противнику сведений, которые могут быть использованы против вооружённых сил Российской Федерации» в условиях военных действий.
– А вот эти поправки – для шпионов. Которыми по определению могут быть только иностранцы или лица без гражданства. Термин «противник», скорее всего, будет означать сторону, против которой в условиях этого конфликта ведутся военные действия.
– То есть если гражданин Украины передаёт какую-либо информацию о российской армии своему государству, Украине, которая для России является противником, он подпадает под состав?
– Да, безусловно.
– Здесь очень смущает формулировка «сведения, которые могут быть использованы…» Она какая-то очень уж неконкретная. Какие именно это могут быть сведения? Сразу возникают опасения, что статья угрожает иностранным журналистам и правозащитникам, которые работают в Украине и расследуют происходящие там события…
– Теоретически это могут быть любые сведения, которые будут оценены российской властью как вредящие безопасности страны. Например, совершенно точно таковыми будут признаваться данные, составляющие государственную тайну. В целом на практике, что вредит или не вредит безопасности, будут решать правоохранительные органы. Формулировка оценочная, и на примере других статей мы видим, что доказательствами в подобных делах выступают какие-нибудь секретные письма спецслужб.
– Понятно. Тогда давайте повнимательнее посмотрим на проект новой статьи 275.1 УК – «Конфиденциальное сотрудничество со специальными службами иностранных государств». Здесь законодатель очевидно лукавит: в названии говорится про иностранные спецслужбы, а в тексте к ним приравнены «международные или иностранные организации либо их представители». Правда, дальше идёт пояснение, что имеются в виду «организации, действующие в интересах специальной службы иностранного государства». Сразу представляется ситуация, когда российский учёный готовит экспертный доклад для условного «Гринписа» – а потом его хватают и утверждают, что «Гринпис» на самом деле работает на ЦРУ. Это реально?
– Скажем так, я этого не исключаю. Хотя по смыслу статьи человек должен быть заведомо осведомлён, что деятельность [этой организации] ведётся в интересах специальной службы иностранного государства.
– Хорошо, но обвиняемый будет говорить: «Ничего не знаю, я просто делал анализ для известной всему миру экологической организации. Откуда мне было знать, что они работают на ЦРУ? Если ФСБ имеют такую информацию, почему они позволяют им работать в России?» Этот аргумент о «незнании» мог бы помочь «отбиться»?
– С точки зрения нормальных стандартов доказывания – да. Это железобетонный аргумент, если в деле нет доказательств обратного.
– Но как тогда следствие и обвинение будут доказывать наличие такой связи? Станут ссылаться на секретные справки ФСБ?
– С точки зрения идеального доказывания это должны быть убедительные доказательства осведомлённости, например записи разговоров, в ходе которых подобные вопросы чётко и недвусмысленно обсуждаются. На практике, боюсь, речь пойдёт как раз о секретных справках, которые защите крайне сложно оспорить.
– Ещё очень беспокоит формулировка того, что подразумевается под «конфиденциальным сотрудничеством». В проекте даётся такое объяснение: «оказание содействия в деятельности, заведомо направленной против безопасности Российской Федерации». Опять же, возникает опасение, что она написана для всех несогласных со «спецоперацией» журналистов, правозащитников, активистов. Которые, например, совместно с коллегами из Украины занимаются проверкой информации Минобороны России.
– Конечно, имеется такой риск. Решать, какая деятельность «направлена против безопасности РФ», будут специальные службы. Посчитают они, что контакт с иностранной организацией вредит такой безопасности, – и это повлечёт привлечение к уголовной ответственности. А под безопасностью понимается защита интересов Российской Федерации от внутренних и внешних угроз – так что толковать её можно довольно широко.
– Честно говоря, эта статья очень напоминает печально известную статью 58 УК РСФСР (контрреволюционная деятельность).
– В целом определённая аналогия просматривается. И в том, и в том случае речь идёт о максимально оценочных и субъективных категориях.
– Тут же говорится, что человек может избежать наказания, если он «добровольно и своевременно» сообщит о своих действиях. А что означает такая формулировка?
– Считается, что лицо может «добровольно» сообщить на стадии приготовления – то есть в случае недоведения преступления до конца. Однако освобождение от уголовной ответственности возможно и при оконченном составе – если лицо «иным образом способствовало предотвращению дальнейшего ущерба интересам РФ». Таким образом, для следствия «своевременно» – это оценочная категория.
Думаю, что практика пойдёт по пути освобождения от ответственности в случае сообщения только до момента окончания преступления. Могут быть исключительные ситуации, когда, например, лицо будет освобождено от ответственности за особые заслуги в изобличении соучастников. Но думаю, это будут эксклюзивные истории.
В РОССИИ АРЕСТОВАЛИ ВСЕХ ЧЕЛОВЕК
– Перейдём к новой статье 280.4. Что такое «публичные призывы к осуществлению деятельности, направленной против безопасности государства»?
– Проще говоря, преступными будут любые публичные пожелания по вопросу вмешательства в военную деятельность РФ. В том числе высказывания в социальных сетях и в целом в интернете.
– Почему именно военную деятельность? Безопасность можно и шире понимать…
– Думаю – прежде всего с учётом содержания всех остальных поправок – целью законодателя была безопасность от внешних угроз, которая обеспечивается армией. Вместе с тем согласен, что безопасность – понятие широкое. В том числе речь может идти о внутренней безопасности, защите конституционного строя. Хотя в данном случае в УК имеется и так достаточное количество охранительных норм.
– То есть выйти на улицу с плакатом с призывом вывести войска из другого государства – это уже уголовная статья? Напоминает состав «цензурной» ст. 20.3.3 КоАП, в чём тогда разница?
– В данном случае думаю, что призыв вывести войска сам по себе безопасности государства не угрожает. Скорее по этой статье будут караться призывы сообщать противнику какую-либо военную информацию, саботировать снабжение вооружённых сил и так далее. Хотя это моя субъективная юридическая оценка – а как будет, покажет практика.
– Что меняется в статье 284.1 по вопросу сотрудничества с «нежелательными» организациями?
– Сейчас под неё подпадают действия, которые совершены на территории Российской Федерации, – а в новом варианте это ограничение хотят снять. Также значительно увеличились сроки лишения свободы.
– Ещё законопроект вносит поправки в УПК –распределяет подсудность новых статей. Правильно ли я понимаю, что статьи 275.1 и 280.4 будут относиться к военным судам? Есть стереотип, что такие «тройки» более закрыты и суровы в плане ведения процесса и строгости решения. Это действительно так?
– В целом правосудие в Российской Федерации, тем более по подобным категориям дел, не сильно отличается что в военных, что в гражданских судах. Есть небольшие нюансы, связанные с тем, что у военных судей, как правило, меньше нагрузка. Ещё они более сосредоточены на соблюдении формальных процедур. На существо решений, впрочем, это существенным образом не влияет.
– Если посмотреть в прошлое, Уголовный кодекс менялся схожим образом во время других «военных операций»? Если да, то какой тогда была практика?
– На моей памяти это первая такая «специальная военная операция». Хотя в целом Уголовный кодекс у нас в стране изменяется достаточно веерно – и нередко после каких-то громких событий, которые так или иначе раздражают законодателя и кажутся ему общественно опасными. Например, Pussy Riot провели перфоманс в храме – и появилась статья об оскорблении чувств верующих. После очередного кейса Навального появилась статья об оскорблении памяти ветеранов. Ну и так далее…
– Правительство в своём отзыве пишет, что отдельные положения законопроекта содержат «оценочные и формально не определённые термины». Например, всё те же формулировки «своевременно», «противник» и «деятельность, направленная против безопасности Российской Федерации». По мнению правительства, они «не отвечают конституционным требованиям ясности, определённости и недвусмысленности правовых норм». При этом Верховный Суд дал положительный отзыв на проект, без замечаний. Как вы думаете, почему такие разные позиции?
– Потому что законопроект готовился в спешке, как и большинство современных изменений в уголовное законодательство. Российский законодатель любит торопиться и считает Уголовный кодекс главным регулятором общественной жизни. О криминологической экспертизе, которая должна предшествовать введению любого нового состава, как правило, забывают.
– Как вы думаете, для чего государству вводить новые составы преступлений и расширять действующие? Складывается ощущение, что власть уже откровенно объявила «охоту на ведьм». Как всё это будет осуществляться на практике, по вашему мнению?
– Введение и изменение статей обусловлено политической ситуацией. Очевидно, власть полагает, что сейчас необходимо закрутить гайки введением новых уголовно-правовых норм. Время покажет, насколько эффективными и часто применимыми на практике будут новые составы. Но очевидно, что данный способ позволяет инициировать уголовное преследование в отношении гораздо большего круга лиц, чем сейчас.
Беседовала Алёна Савельева
Редактор: Александр Черных (ИД «Коммерсантъ»)
