В местах «не столь отдаленных» (видимо, от МКАД) говорят, что «звонок» (т.е. конец срока заключения) «неизбежен, как восход солнца, победа мировой революции, конец истории, крах путинского режима (нужное подчеркнуть)». Как и в случае со «срочкой» в армии, это скорее, все-же, психологическая самоустановка, а не безусловная истина. Ведь за время «за колючкой» случиться с вами, увы, может всякое. Даже и без «специфики места и времени», а по вполне естественным причинам. Ведь, как известно, человек смертен. А плохо то, что смертен внезапно. А если этот огорчительный для близких (и, возможно, приятный для врагов) факт застигнет вас на столь специфическом участке жизненного пути — вдвойне плохо. Наверное, по этой причине афоризм библейского царя Соломона «И это пройдет» становится для любого нормального зэка безусловной жизненной установкой. Как и ритуальное, по сути, пожелание «скорой нежданной свободы», в том числе в тюремной (т.н. «малявы» и «прогоны») переписке между зеками.
В общем, нормальный человек, попадая в эту ненормальную и экстремальную ситуацию, продолжает жить с установкой на безусловность того факта, что и «это пройдет». Причем с установкой «в автоматическом режиме». Кто-то при этом продолжает до самого звонка всеми способами добиваться от судов и прокуратуры хоть какой-то адекватности — сначала с целью прекратить «это безобразие» по реабилитирующим или по максимуму приблизить время «звонка». А потом втягиваешься в сам процесс — это действительно крайне интересно, увлекательно, это супертренажер для мозга и ускоритель хода времени. В общем, на всей дистанции (5 лет 10 месяцев) я выбрал для себя именно это. Впрочем, как очень немногие. Каждый там живет соей жизнью, главное остаться собой. И в полушутливом зоновском афоризме «Живи кем жил!» состоит, в общем-то, еще одна важнейшая психологическая установка — остаться самим собой.
И все же… Я, честно говоря, представлял себе «конец дистанции» несколько иначе. Дело даже не в опьянении «воздухом свободы», не в злорадно-торжествующем «I’ll be back». Хотя когда-то слышал от людей, проходивших через это в 90-е и начале «нулевых», воспоминания именно о таких ощущениях. Спору нет, какой-то «самозачет» есть — я прошел через «это», не сломался и остался собой. И даже готов продолжить и осуществить то, что начал и спланировал еще «оттуда». ОК. Но…
Я сначала не мог, да и сейчас (спустя менее недели) не вполне могу сформулировать хотя бы для себя, в чем же дело. Вербально это ощущение можно наиболее точно описать одним словом — «уныние». Какое-то глобальное, всепроникающее. Не «страх», не «оцепенение», а именно что уныние. Такого, насколько помню, не было даже в брежневском «совке» — я 1967 года выпуска, и вполне помню те «славные» времена. Ощущение такое, что вернулся симулякр того совка со всеми его «прелестями», но без «вкуса жизни», без хоть какого-то жизненного драйва. Наиболее близкий аналог — «Лангольеры» Стивена Кинга. Такое непреходящее, липкое ощущение, что в звенящей тишине слышно лишь похрустывание челюстей лангольеров, уже начавших методично и безжалостно пожирать замерший в безвременьи мирок имитационной «стабильности».
И это ощущение, что в «зоне», что за ее пределами, совершенно одно и то же. Симулякр судебной системы, симулякр законотворчества и правоприменения, симулякр общественной жизни, бизнеса, системной и «внесистемной» оппозиции, какая-то «мертвая», хотя и громко-агрессивная и глобальная «крымнаш» истерия.
Можно ли из всего этого вырваться, не считая варианта с эмиграцией? У меня ответа нет. Пока нет… Но ведь у героев упомянутого триллера Стивена Кинга получилось. Может, получится и у нас? Только вот, думаю, не надо каким бы то ни было способом пытаться «вытащить» затокрымнаш большинство. Их жалко? Может быть… Но они, эти 82% или сколько там, уже обречены на это безвременье. Они уже часть пейзажа. И их «сожрут лангольеры». А нам, тем кто не выпал из времени, надо все же приложить все усилия, чтобы выбраться и «вытащить» страну. Забыв пока обо всех разногласиях. И прагматично помогая друг другу и согласовывая алгоритм выхода из безвременья. Это вопрос выживания.
