Преподаватель Высшей школы экономики и лидер движения «Русь сидящая» Ольга Романова объявила, что идет в Мосгордуму по Таганскому округу — как независимый кандидат: «Чтобы на собственной шкуре понять, как устроена власть». На сегодняшний день Романова — самый популярный представитель оппозиции среди тех, кто выдвигается в Мосгордуму. Романова уже открыла штаб в Гончарном переулке и рассказала о своих планах Михаилу Фишману.
Раньше я слышал, что ты собираешься идти от РПР-Парнас. Почему самовыдвижение?
Потому что мы понимаем, что будет принята поправка, которая отсекает вообще всех «нехаризматиков» — остаются четыре партии, представленные в парламенте, плюс «Яблоко», которое преодолело барьер. И надо либо быть членом этой партии либо выдвигаться от них — или собирать подписи.
То есть ты уже ориентируешься на эту поправку?
Совершенно верно, но даже если поправка не будет принята, я все равно буду собирать подписи — потому что, черт возьми, наверное, я участвую не в выборах главы ФИДЕ (я не очень играю в шахматы). Я баллотируюсь отсюда, от Таганки. Все. Коготок сюда попал, и дальше я буду заниматься выборами.
А почему для этого важно собирать подписи?
Это реальные избиратели. Мне говорят: «Знаешь, как тяжело собирать подписи, ведь если их рисовать, а все же рисуют, то могут быть проблемы». Слушайте, я правда не буду рисовать подписи. Мне правда нужны люди, которые считают, что им нужен свой кандидат. Я посчитала: в Москве у меня порядка 40000 знакомых…
В смысле лично знакомых?
Да, лично. И если их будет 45000, то я не думаю, что мне от этого будет плохо. Я думаю, что мне от этого будет хорошо.
А зачем ты идешь на выборы? С чем ты идешь к жителям Таганки?
Здесь даже не жители Таганки, здесь жители Москвы и, черт возьми, жители России. Лозунг вылетел сам по себе: «За вашу и нашу Москву».
Что это значит?
Раз мы не можем пока говорить словами Вацлава Гавела, Леха Валенсы и так далее: «За нашу и вашу свободу» — это был лозунг декабря 2011 года, то, наверное, пока так.
Он действительно звучал на Болотной площади. Может быть, Акунин его произносил?
Его все произносили. Это было на следующий день после смерти Гавела, и я очень хорошо помню, я смотрела со сцены и видела, как все стоят с портретами Гавела. Мы его сильно подвели. Так что давайте начнем сначала: за нашу и вашу Москву. За нашу и вашу Таганку. За нашу и вашу страну.
Есть такое мнение, что на выборы уровня Мосгордумы нужно идти с решениями конкретных проблем. Что ты предлагаешь жителям Таганки?
Есть такая штука как бюджет Москвы, который утверждает Мосгордума. Я вместе с моим мужем — он финансист и я сама финансист — в этом бюджете покопалась и обнаружила очень интересную вещь. Ровно так же как устроена страна — есть регионы доноры, есть регионы потребители, — устроены Москва и городские округа. Например, Таганка, где собирается довольно много налогов, кормит районы, которые я назвала бы депрессивными и где живут люди, не склонные к производительному труду.
Это как Москва кормит, допустим, Киров?
Это как Краснодар кормит, например, Курган. Краснодар — благополучный регион, богатый, и Таганка благополучная, богатая, здесь живут работящие состоятельные люди. Не то чтобы мне не жалко Курган, но сами сделайте уже что-нибудь с этим. У вас же есть уже депутаты, представители в Совете Федерации.
Например, Калуга была очень депрессивной. А теперь там понастроили кластеров, пиво там, автомобили. Меня всегда раздражало представительство Калужской области на Арбате — стоит в центре Москвы золотой особняк, очень красивый, огромный, арт-деко! Боже мой, нищая Калужская область содержит вот это — это же какие деньги! А сейчас я проезжаю мимо, смотрю на него и думаю уже с другим чувством: с особняком-то ничего не случилось — зато с Калужской областью какие-то вещи произошли правильные.
И ты хочешь, чтобы особняки Таганки, скажем так, по праву стояли в других районах Москвы?
Я хотела бы, чтобы у жителей Таганки были самые лучшие школы, самые лучшие поликлиники, самые лучшие дворы и т.д., потому что жители Таганки все это заработали. И чтобы у жителей Бирюлево были самые лучшие поликлиники и детские сады, потому что они стали лучше работать и платить больше налогов, а не потому что им все это дает Таганка.
Есть вечный набор тем для выборов такого уровня: ЖКХ, дороги, миграция и пр. У тебя есть позиция по каждому из этих пунктов?
Самое главное, что я поняла, и это очень важно на выборах: депутату не обязательно все лучше всех знать. Депутату надо знать людей, которые это знают лучше всех. Если мы понимаем, что есть проблемы с трафиком, мы позвоним Блинкину. Если мы с вами занимаемся ЖКХ, лично я позвоню, как я считаю, лучшему специалисту по этому вопросу активисту Свете Локотковой. Я знаю, кому позвонить и что спросить.
Есть ощущение, что эти выборы в Мосгордуму будут более жесткими, чем выборы мэра?
Мне кажется, у нас каждые последующие выборы жестче, чем предыдущие, и здесь дело не только в административном ресурсе — дело в нас. Если бы мне кто-то полгода назад сказал, что я пойду на выборы, я бы покрутила пальцем у виска. Но сейчас я понимаю: а что еще? На баррикады идти с пистолетом? Покрышки жечь?
Я вижу рядом с собой очень много умных рациональных конструктивных людей — да кто, как не они? Ребят, вы чего? Вы там в Думе обалдели совсем? Вас сравнивать нельзя. Эти люди могут и хотят. А вы кто? Уйдите.
Ты ведешь переговоры с другими представителями оппозиции о разведении округов?
Конечно, я со всем разговариваю. Когда я объявила, что иду на выборы, первым меня ретвитнул Навальный: поддержите Ольгу.
То есть вы союзники?
Мы союзники, конечно. Мы союзники с Навальным, мы союзники с Парнасом, мы союзники с гражданскими активистами, такими как Маша Гайдар. Что мне делить с Машей Гайдар? Если мы попадем в один округ, мы точно договоримся, и кто-то из нас передвинется. Победа важнее, чем амбиции.
Есть ли переговоры или какие-то контакты с мэрией?
Есть переговоры, есть контакты, я бы назвала их крайне конструктивными. Мы вступили в разговоры: «Вы, кажется, выдвигаетесь?» «Да, выдвигаюсь». «Может быть, нам с вами встретиться?» «С большим удовольствием».
То есть вы уже встречались?
Мы уже встречались несколько раз.
А с кем?
У меня нет карт-бланша на ответ на этот вопрос, надо спросить и другую сторону. Но моя позиция крайне конструктивная: объяснить, что я не враг конкретно префектуре ЦАО, конкретным чиновникам из мэрии, потому что я не вижу среди них своих врагов. Мне кажется, что я могу поговорить с Хуснуллиным о строительстве в Москве — мне очень интересна его позиция. У меня есть очень большие вопросы к Хуснуллину, но я совершенно не готова призывать к люстрации, к аресту, к расстрелу. Давайте поговорим об этом — может быть, это мы чего-то не понимаем?
А с той стороны что звучит? Какие-то требования, предложения, условия?
Я не могу сказать, что они выдвигают условия — это пока такая принюхивательная позиция. «Что вас волнует, какие у вас есть претензии?» Я говорю: «Ну вот, бюджетный коэффициент». Они говорят: «Понятно, а у нас есть ощущение, что центр Москвы зажрался». Я говорю: «Вы знаете, нет, у меня как у жителя нет ощущения, что центр зажрался. И мне кажется, жители центра так не считают». Они говорят: «Очень интересно, а какая у вас позиция по поводу дорог и пробок»? С этим надо разбираться, но я вижу объективно, что пробок стало меньше. Мне кажется, что в этом «виноваты» платные парковки, к которым у меня огромные вопросы: куда идут деньги, которые собираются с платных парковок?
У Ликсутова есть ответ на этот вопрос.
Я не видела. Я с самим Ликсутовым не знакома, но я внимательно прошерстила интернет и не понимаю, в каком месте скапливаются эти деньги и на что они идут. У меня есть разные предположения на этот счет, которые я не хотела бы озвучивать, пока мы не спросим самого героя.
Все-таки как технически устроен диалог с мэрией?
Мы приходим друг к другу, садимся и разговариваем.
Часто?
Все чаще и чаще. Мы, конечно, настороженно относимся друг к другу, но у меня ощущение, что я впервые нормально разговариваю с властью, а они впервые нормально разговаривают со мной — не вызывая милицию, не выкручивая руки, не арестовывая, не приглашая судебных приставов, не бросая в автозак. Мне кажется, это очень важная штука: мы можем говорить друг с другом. Мы слышим друг друга. Мы понимаем друг друга. Мы вдруг видим, что у нас ни у кого нет хвоста, копыт, рогов. «Здравствуйте, у меня нет рогов». «А у меня тоже нет рогов». «Как интересно!» Это вот такой диалог.
Считается, что городскому депутату не стоит быть в жесткой оппозиции, потому что люди полагают, что договариваться более эффективно.
Не знаю. Я действительно по многим вопросам согласна с мэрией. Вот, борьба с пробками и правда идет. Зато недавно я прочитала стенограмму заседания Мосгордумы от 7 апреля, когда Ольга Егорова, глава Мосгорсуда, представляла мировых судей. Процитирую певицу Ваенгу: «Меня аж трисет». Как она может привозить каких-то совершенно левых людей и говорить, что они прекрасные специалисты. Я имею полное основание не верить этим специалистам от Ольги Александровны Егоровой. Мы их знаем всех! И у меня есть к ним вопросы. Мосгордума утверждает московского прокурора. У вас нет вопросов к московскому прокурору? У меня — навалом!
Этими соображениями ты и объяснила в своем посте в Facebook, почему ты идешь в Мосгордуму. Но ведь люди понимают, что Мосгордума — часть властной вертикали и все равно ты не сможешь одна повлиять на назначение мировых судей и прокурора.
Ну, давайте еще обсудим русскую народную поговорку, что и один в поле воин. А с чего вы взяли, что я туда попаду одна? Может быть, нас придет десять человек, а, может быть, москвичи выберут 40 или 45 представителей оппозиции.Да, москвичи очень умные и очень хитрые. Нормально!
По разным прикидкам, кампания в Мосгордуму стоит до 15 млн рублей. Это довольно приличные деньги. Откуда ты их возьмешь?
Дороже. Я не могу сказать, что у меня есть весь бюджет и я понимаю где его взять. Я прикидываю. Я пока не занималась народным файндрайзингом, потому что не понимаю юридической составляющей: что можно, а что нельзя. Я пока прошлась по двум десяткам предпринимателей, которых я знаю лично и которые работают в Москве. Сказала, что я пошла: «Дайте мне, пожалуйста, денег». Кто-то дал, кто-то пообещал. Отказов не было. Люди нормально воспринимают.
И сколько понадобится?
Порядка 20 млн рублей. Минимум.
Ты говорила про 2011 год, про Болотную. Но с тех пор много воды утекло, и вот уже на Таганке висит граффити про Крым. Ты готова разговаривать про Крым с жителями Таганки?
Дом с уже знаменитым граффити про Крым — это дом Солженицына, который стоит на улице Солженицына. И как житель Таганки я наблюдала за этим. Это было сделано за сутки. А потом я в газете «Метро» прочитала интервью с изготовителем этого дела по фамилии Дягилев (Александр Дягилев, экс-комиссар «Наших», гендиректор системы скидок «Антикупон», заказчика граффити — прим.ред.). Он на голубом глазу сказал, что все это произведение стоило два миллиона рублей. И сопровождалось капитальным ремонтом дома. Это гнусная ложь! Гнусная! Так вот, я против того, что бы такие вещи, которые оплачиваются из бюджета москвичей, были нарисованы за один день на доме Солженицына, ни у кого не спросясь.
Это граффити не оплачивалось из бюджета.
Под эгидой «Единой России»? Не сомневаюсь ни одной секунды. Ни один из нас не наивный человек. Мне рассказывают, почему против меня до сих пор не выдвинулся ни один единоросс — потому что еще бюджет им не выделили, а свои деньги им тратить не хочется. Тут ровно то же самое: ну не за свои же деньги, простите.
Я очень довольна, что такое хорошее место как Крым, условно говоря, наш. И мне очень не нравится, как это сделано. Потому что с 1945 года еще не было в Европе такого, чтобы одно государство аннексировало территорию другого. Без последствий. Нам все говорят: Косово, Югославия. Простите, Югославия как была в своих югославских границах, так и распалась по этим границам — точно так же как Советский Союз — по республикам.
А вот так, чтобы «ам» и съесть? Это уже стало общим местом: так началась Вторая мировая война. А я против войны. Я против войны в ее любом виде, за самое лучшее что может быть: за Крым, за присоединение Киева, Молдавии, Узбекистана, за восстановление Советского Союза, за присоединение Солнца, за против зимы. За то, чтобы у всех детей было самое счастливое детство, — воевать за это мы не будем. Не надо войны, даже за самые лучшие идеалы.
Допустим. Хотя многие твои соратники, наверное, возразят насчет эмоциональных оценок присоединения Крыма.
Крым уже по факту сейчас наш, российский. И мне совсем не хочется обижать крымчан, говорить им, что это они зря. Я надеюсь, что они проголосовали искренне, что-то имея в виду. Денег это будет стоить прорву. Крым — это то, что еще очень долго будет губить еще не одну политическую, военную и административную судьбу. Карабах покажется конфеткой. Я не про жителей, которых в общем-то никто не спросил и они не очень хорошо понимали, что делают. Я не про почти всеобщее народное ликование о том, что Крым наш.
Я не спорю: Крым прекрасное место. Там хороший климат, отличное море и прекрасные люди живут. Это все очень приятно, проблема только в последствиях — прежде всего тех, с которых и началась Вторая мировая война. И хотелось бы избежать очередного сочинского распила и безнаказанного воровства.
Я скорее про контекст для предвыборной кампании. Люди активно поддерживают Путина, его идеи, готовы ради них потерпеть, видимо. Жители Таганки теперь тоже вместе с Путиным восстанавливают Советский Союз.
Нет, не соглашусь. Это Путин восстанавливает Советский Союз в его прежних очертаниях. Это Путин, не замечая двух мировых войн, говорит нам, что крушение СССР — величайшая трагедия ХХ века. И я с ним категорически не согласна.
Люди, которые хотят восстановления Советского Союза, просто хотят вернуться в молодость. Хотят, чтобы девушки давали, чтобы с потенцией все было хорошо. А девушки хотят, чтобы они весили на 30 кг меньше, чтобы кудри до плеч. Чтобы колбаса по 2.20 пресловутая, чтобы мороженко с розочкой за 19 копеек. Люди ностальгируют веселым «ручейкам» в школе, по тому, какие мы были прекрасные: «Как молоды мы были, как верили в себя». Этого хочется всегда.
Ностальгируют не по стране, а по ощущениям. В этом смысле я тоже ностальгирую по Советскому Союзу, по своей люберецкой школе, по своим однокашникам, в основном погибшим. Конечно, я по ним скучаю, по своему детству, по своим родителям, по давно умершей кошке.
Я к тому, что той Ольге Романовой, которая вытащила из тюрьмы своего мужа и показала, как можно побеждать систему, теперь будет гораздо труднее, когда все вокруг патриоты. Разве нет?
Ну так мы это любим! Мы уже несколько раз побеждали систему, а теперь надо как-то с других позиций. Зачем все время одним и тем же заниматься? Давайте попробуем под таким углом и с таким коленкором. Давайте попробуем рассказать людям, что я тоже, как и они, обожаю Советский Союз — в их смысле. И розочку по 19 копеек я тоже очень люблю, и мне тоже очень нравятся мои молодые родители, мама в розовом платье с пуговками. Я тоже как они это люблю. А теперь давайте вместе и сейчас сделаем жизнь хорошей. Хотите розочку — ну давайте поговорим с каким-нибудь производителем, пусть она будет не по 19, а по 10.19 или по 119 рублей. Есть же уже шоколад «Аленка» и прочее. Ну, любит наш народ свою молодость — любой народ ее любит. Поэтому и ходят на блошиные рынки.
«Любит наш народ» — это такая известная песня. В общем, ты чувствуешь, что избиратель тебя поймет?
Что значит избиратель меня поймет? Я такая же! Это вот ты подозрительный. А я плоть от плоти — народ.
