Президентский совет по правам человека на своей пресс-конференции раскритиковал законопроект об «Объективной истине» для судей, по которому они сами должны должны искать доказательства против подсудимого. «Проект направлен на то, чтобы уничтожение оправдательных приговоров стало законодательно утвержденным», — сказала судья КС в отставке Тамара Морщакова.
На вчерашней пресс-конференции Совета по правам человека (СПЧ), прошедшей в центральном офисе «Интерфакса», судья Конституционного суда в отставке Тамара Морщакова резюмировала все, что в последнее время делалось в СПЧ для увеличения роли гражданского общества в судебной реформе.
Морщакова рассказала, что совет предлагал разные формы совместной работы с законодательными органами и администрацией президента. В СПЧ предлагали расширить участие присяжных, которое в последнее время очень сократили. В частности распространить суд присяжных на такие дела, которые недавно были изъяты из областных судов и перенесены в районные. Еще одна идея СПЧ — вернуть институт народных заседателей, которые рассматривали бы вопросы об аресте, административные дела — например, о реализации права на участие в законных демонстрациях, собраниях.
Она отметила, что многие мероприятия, касавшиеся развития судебной системы и правосудия, Совет проводил по поручению главы государства, они были отрецензированы как в администрации президента, так и в высших судах. При этом в Конституционном суде большинство предложений СПЧ нашли поддержку. Там считают, что предложения совета обеспечат развитие судебной системы таким образом, «чтобы она не оставалась закрытой корпоративной организаций, не подотчетной потребителям услуг этой системы – гражданам», сказала она.
С администрацией президента другая ситуация.
— Инициативы совета в очень многих случаях совершенно привычно отвергаются властью, российской властной элитой. Почти все предложения совета не были одобрены администрацией президента, кроме обязанности вести аудиозаписи в судебных заседаниях, — сказала она.
Морщакова также заметила, что предложения СПЧ очень соответствуют тому, что в последнее время было сформулировано спецдокладчиком Совета по правам человека ООН о независимости российской судебной системы. И привела «экзотический пример» из доклада: большинство судей считают, что клетки в залах нисколько не противоречат идее справедливого правосудия, в том числе презумпции невиновности. «Нам это почти привычно. У нас почти нет сопротивляемости к таким вещам», — сказала она.
Судья в отставке высказалась и о внесенном недавно в Госдуму законопроекте единоросса Александра Ремезкова о так называемой объективной истине (подробно о законопроекте на «Право.Ru»)
— Очень странный законопроект, возвращающий регламентацию судопроизводства в СССР-овские времена. Это проект, который полностью отрицает те позиции, которые защищает СПЧ. Проект, который построен на отрицании презумпции невиновности. Главное, что суд должен сам, помогая обвинению, искать доказательства обвинения. И если он сам не может это сделать, восполняя недостатки, он должен возвращать дело на дополнительное расследование. Печальные последствия – бесконечное продление содержания под стражей, абсолютная утрата судом контрольной функции. «Проект направлен на то, чтобы уничтожение оправдательных приговоров стало законодательно утвержденным», — резюмировала она и добавила, что в СПЧ уже подготовлены экспертные заключения на этот законопроект.
Она отметила, что в СПЧ уже подготовлены экспертные заключения на этот законопроект, а в феврале по этому поводу там будет отдельное заседание.
— Меня лично занимает, как «абсолютная истина» будет сопрягаться с нормой Конституции о том, что неустранимые сомнения в доказанности вины толкуются в пользу обвиняемого, — добавил председатель СПЧ Михаил Федотов. – Ищи, пока не устранишь эти сомнения?
По поводу законопроектов о «резиновых квартирах», «иностранных агентах», ограничений в интернете, Морщакова признала, что изменения, которые СПЧ «удалось продавить», оказались не столь значительными. «Опасно удивляет весь тренд, который мы имеем в этих законах. Он весь подпадает под конституционный запрет – в России не могут приниматься законы, умаляющие права граждан», — сказала она.
Федотов добавил, что не видит оснований для признания закона об НКО соответствующим Конституции. «Мне как доктору юридических наук такие юридические термины, которые позволили бы доказать его конституционность, не известны», — сказал он.
