Тюремные врачи подозреваются в причинении смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения профессиональных обязанностей (ч. 2 ст. 109 УК РФ).
По данным следствия, после окончательного подтверждения заболевания и осмотра онколога, рекомендовавшего лечение в специализированном отделении, женщина (1) не была предоставлена на консилиум специалистов; (2) не была направлена на специализированное лечение; (3) получала только симптоматическую терапию, которая не препятствовала дальнейшему развитию заболевания.
В ближайшее время будет проведена судебно-медицинская экспертиза с целью установить конкретного виновного.
«По нашим данным, впервые в Северной столице следователи возбудили уголовное дело в отношении тюремных врачей в связи с некачественным оказанием помощи, приведшем к летальному исходу, — отмечает адвокат Виталий Черкасов, сотрудничающий с правозащитной организацией «Зона права». — В моем производстве находится более 10 дел о неоказании надлежащей медпомощи тяжелобольным осужденным в учреждениях УФСИН по Санкт-Петербургу и Ленинградской области. Лишь четырех осужденных удалось освободить из колоний. Одна из них, Н., умерла вскоре после освобождения».
37-летняя Н. страдала раком четвертой стадии, ВИЧ и хроническим гепатитом С.
В марте 2016 года Смольнинский райсуд Санкт-Петербурга, согласившись с мнением прокуратуры, отказался освободить женщину из колонии. При том, что, по словам лечащего врача, химиотерапия могла продлить жизнь Н. Однако провести процедуру в областной больнице имени Гааза УФСИН было невозможно из-за отсутствия соответствующей лицензии.
После обращения правозащитников в ЕСПЧ об оказании Н. экстренной медпомощи в мае Санкт-Петербургский городской суд отменил решение суда первой инстанции и освободил женщину. Через два месяца она умерла.
Уполномоченный РФ при Европейском суде Георгий Матюшкин пришел к выводу, что жалоба является неприемлемой для рассмотрения по существу. С его точки зрения, нарушений статей Конвенции о защите прав человека и основных свобод (запрет бесчеловечного обращения и право на эффективные средства правовой защиты) в деле не имеется.
Однако независимая медицинская экспертиза показала, что еще в мае 2015 года тюремные врачи выявили у Н. признаки рака.
Тем не менее, диагностика заболевания была проведена только через пять месяцев, специфическое же противоопухолевое лечение не начиналось и не проводилось. Хотя ей должны были оказать паллиативную медпомощь в стационаре и провести химиотерапию (ее рекомендовал онколог), лучевую терапию и т.д.
В тюремной больнице Н. оказывалась лишь симптоматическая медпомощь — попросту говоря, снимали сильную боль лекарствами, и то не всегда.
Осужденная неоднократно и безуспешно просила руководство ИК-2 и областной больницы имени Гаазза оказать ей надлежащую медпомощь.
В сентябре 2016 года руководитель «Зоны права» Сергей Петряков направил свое возражение на Меморандум правительства РФ и попросил признать отца женщины заявителем по коммуницированной жалобе а также взыскать в его пользу 20 тысяч евро в качестве компенсации морального вреда.
Источник: Зона права
