Яна Яковлева, для Ведомости
Законодатели решили усложнить процесс досрочного освобождения осужденных. На прошлой неделе в Госдуму внесены поправки, в соответствии с которыми досрочное освобождение невозможно без возмещения ущерба. Это чудесное предложение касается только предпринимателей. Законопроект «О внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации в части защиты прав граждан, пострадавших от преступлений» предлагает следующее:
1) первое предложение части пятой статьи 73 дополнить словами: «возместить причиненный преступлением вред в размере, определенном решением суда»;
2) часть первую статьи 74 после слов «свое исправление» дополнить словами: «возместил причиненный преступлением вред в размере, определенном решением суда (полностью либо более половины подлежащей к выплате суммы)».
Отметим, что в тексте законопроекта употребляется слово «вред», тогда как ни УПК, ни сам уголовный процесс не имеют такого определения. Есть понятия «нанесенный ущерб» или «предъявленный иск». Ущерб определяется следователем, после чего он должен быть установлен и доказан в суде. Иск предъявляется потерпевшим к конкретному лицу и также указывается в приговоре. На практике уголовные дела часто бывают как без исков (потерпевшего нет или он отказался от предъявлении иска), так и без ущерба (как правило, это заказные дела). Очевидно, что употребление в законе неюридического понятия «вред» поставит в тупик судей и создаст условия для коррупции и произвольного его трактования.
Если предположить, что создатели этого законопроекта все-таки имели в виду слово «ущерб», то в предпринимательских приговорах судьи не указывают в тексте приговора конкретные суммы ущерба, нанесенного обвиняемыми. Например, когда обвиняют генерального директора и главного бухгалтера в совершении хищения, ответственность конкретно директора и бухгалтера не разделяется. Похитили вместе 100 миллионов. А кто сколько похитил, приговор умалчивает. Получается, что осужденные не смогут получить возможность досрочно освободиться, хотя бы потому, что в приговоре не указано, сколько должен возместить каждый из них.
При обвинении предпринимателей в хищении часто никаких потерпевших вообще нет. Наша правоохранительная система сама решает, кому и какой ущерб нанесен. В таких случаях заявления от потерпевших нет, следовательно, и возмещать ущерб некому. Конечно же, эта неопределенность будет трактоваться не в пользу осужденных. «Если вам некому заплатить, то это еще не повод выйти на свободу», — будут говорить судьи.
Знаю случай, когда целую семью (дочь, отца и зятя) посадили на пять лет за то, что они, по мнению суда, похитили торговую наценку на товар. Наценка, т. е. прибыль, была ими похищена у самих себя. С этой похищенной прибыли (около 5 млн руб.) заплачены все налоги, но тем не менее люди сидят уже около трех лет. Надеются они только на УДО, но если такой закон будет принят, то можно только догадываться, как они смогут возместить ущерб, т. е. отдать прибыль. И кому?
Дальше: как понимать фразу о том, что осужденный должен заплатить «полностью либо более половины подлежащей к выплате суммы». В каких случаях полностью, а в каких более половины? И на сколько более? На рубль или на 10?
Еще дальше: «Информацию о возмещении причиненного преступлением вреда администрация учреждения или органа, исполняющего наказания, запрашивает в соответствующем подразделении службы судебных приставов и (или) у потерпевшего». Опять непонятно: «и» или «или»? Как будто специально вставляются такие «закладки». Конечно же, и суд, и колония будут использовать эти неточности против осужденного. Судебные приставы работают очень медленно и не имеют законодательно закрепленной обязанности отвечать на запрос колонии в конкретные сроки. А потерпевший — лицо, не наделенное ответственностью. Он может врать, сообщать неверную информацию хотя бы из мести осужденному.
В Главном правовом управлении президента говорят, что правоприменение настолько вышло из-под контроля, что законы менять бесполезно, система не реагирует на изменения. Получается замкнутый круг — одни пишут законы, содержащие коррупционные нормы, откровенно провоцирующие правоприменителя на злоупотребления, а те, кто должен контролировать таких правоведов, говорят, что менять закон бесполезно. Может, стоит разомкнуть круг и прекратить выпускать такие законопроекты?
В законопроекте так много нелепостей, что цель, видимо, в том, чтобы затормозить процесс освобождения. Выходящие по УДО предприниматели начинают мешать правовой системе. Они пытаются восстановить свои права, пытаются вернуть похищенную собственность. Кто-то решил остановить этот поток.
Автор — председатель НП «Бизнес-солидарность», финансовый директор ЗАО «НПК «Софэкс»
