Комиссия изучила условия содержания бывших чиновников, заподозренных в коррупционных преступлениях. Причиной поездки послужили распространяющиеся в столице Коми слухи, что в СИЗО издеваются над экс-мэром Сыктывкара Романом Зенищевым, обвиняемым во взяточничестве и превышении должностных полномочий. Наш корреспондент попал в число тех, кому удалось воочию увидеть, в каких условиях на самом деле содержатся заключенные.
Камера № 70
В самых плохих условиях здесь оказался экс-глава сельского поселения «Койгородок» Иван Трифонов, арестованный в начале декабря 2013 года как подозреваемый в покушении на получение взятки. Он содержится в камере, жилая площадь которой составляет всего 14,7 кв.м. Ещё 1,6 кв.м занимает огороженный санузел. На момент прихода правозащитников в камере находились четверо заключённых. Отвечая на вопросы членов ОНК, «старожилы» пояснили, что была ситуация, когда здесь на протяжении примерно двух недель содержались пять человек. Косвенным доказательством этого является наличие в камере трёх двухъярусных кроватей (одна из которых, в принципе, лишняя). Стоит пояснить, что Федеральный закон «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» устанавливает, что на каждого заключённого в СИЗО должно приходиться не менее 4 кв.м личного пространства. Нетрудно подсчитать, что это требование законодательства в камере № 70 нарушается даже при содержании в ней четырёх человек…
Иван Трифонов пожаловался правозащитникам на отсутствие в камере телевизора – свой администрация СИЗО в камере № 70 не устанавливает, а передать сюда телевизионный приёмник, принадлежащий кому-нибудь из заключённых, тоже не разрешается. По мнению Ивана Геннадьевича, это происходит из-за того, что свою вину по расследуемому уголовному делу он не признаёт. «Единственный источник информации – это газета «Красное знамя», приходящая раз в неделю», – говорит экс-глава. Для чтения газет, как и для игры в нарды, которую прервали правозащитники, условия в камере № 70 вполне приемлемые. Освещённость поверхности стола в ней составила идеальные, по санитарным правилам, 149 люксов. Тем не менее, покидая СИЗО, члены ОНК Коми указали администрации тюремного учреждения на недопустимость содержания в камере № 70 более трёх заключённых.
Камера № 43
Эта решётка в камере № 43 не позволяет Владимиру Беляеву подойти к окну. Фото: Эрнест Мезак
Задержанный недавно в Москве экс-руководитель Агентства Республики Коми по управлению имуществом Владимир Беляев, которому инкриминируется растрата госимущества, проводит в СИЗО третью неделю. Он делит свою камеру (где тоже нет телевизора) и установленную в ней двухъярусную кровать с ещё одним заключённым. Владимир Игоревич сразу заявил общественным наблюдателям, что жалоб на условия содержания у него нет. Когда члены ОНК стали обмерять камеру № 46 с помощью лазерного дальномера Bosh, экс-чиновник даже начал протестовать: «Зачем это делать? Меня всё устраивает!» «Зато меня что-то может не устроить», – парировал автор этих строк. «Пусть меряют», – заступился, в конце концов, за правозащитников сокамерник Владимира Беляева. Общая площадь камеры № 43 составляет 9,2 кв.м. После вычитания площади сан- узла (1,3 кв.м) на одного заключённого опять приходится меньше 4 кв.м личного пространства, полагающихся по федеральному законодательству.
Правда, теснота в камере № 43 не такая тягостная, как в камере № 70, так как условиям содержания Владимира Беляева и его сокамерника не мешает лишняя кровать… Корреспондента «Красного знамени» в камере Владимира Беляева шокировало новшество, активно внедряемое с недавних пор в российских следственных изоляторах. Это отсекающая решётка, не позволяющая заключённым подойти к стене с окном, которое и так чрезмерно зарешёчено. Эта решётка не только лишает заключённых возможности видеть то, что происходит снаружи, но «съедает» и без того небольшое доступное им в камере пространство (до её установки общая площадь камеры № 43 составляла 10,7 кв.м). Как тут не вспомнить, что гестаповцы в своих тюрьмах не мешали выглядывать в окно камеры даже неблагонадёжным политическим узникам. Об этом, по крайней мере, писал в своём «Репортаже с петлёй на шее» чешский журналист-коммунист Юлиус Фучик: «Во двор, под окна нашей камеры, выбегают на утреннюю получасовую прогулку женщины. Я влезаю на стол и через решётку смотрю вниз. Может быть, они заметят меня. Да, заметили! Поднимают сжатые в кулак руки и приветствуют меня…»
Камера № 55
В камере № 55 в распоряжении Романа Зенищева есть четыре спальных места. Фото: Эрнест Мезак
В самых лучших условиях содержится экс-глава администрации города Сыктывкара Роман Зенищев, помещённый в СИЗО в конце февраля этого года. В его персональном распоряжении находится оснащённая телевизором камера общей площадью 14,6 кв.м, обычно – судя по двум двухъярусным кроватям – рассчитанная на содержание трёх-четырёх заключённых. «Почему в камере, где содержится Трифонов, нет телевизора, а в камере у Зенищева он есть?» – спросил автор этих строк у начальника изолятора Александра Ашаева. Тот впал в задумчивость. Затянувшуюся паузу прервал его более находчивый коллега: «Трифонов может поговорить с сокамерниками, а у Зенищева такой возможности нет…» Самого Романа Зенищева в камере № 55 не было. Чтобы подтвердить или развеять будоражащие часть горожан слухи, члены ОНК решили посетить Романа Валерьевича в кабинете, где он беседовал со своим адвокатом Антоном Косыревым. При этом увидеть самого Романа Зенищева удалось лишь члену ОНК Николаю Дидюку, которому экс-мэр решительно заявил: «У меня всё хорошо. В вашей помощи я не нуждаюсь». Следов побоев Николай Дидюк на Романе Зенищеве действительно не увидел…
