Долго думала , с чего же начать описывать нашу семейную трагедию?
Всё что происходило c нами может лечь в основу длинного сериала о человеческих отношениях: о разбитых надеждах и судьбах, о страданиях и ненависти, о жадности и трусости, об изменах и предательствах друзей, о счастье встреч и силе любви, о личных трагедиях и победах, обо всем том , что происходит у многих людей в реальной жизни…
Начну с ареста.
И сейчас, вспоминая все произошедшее, чувствую, как спазм снова сдавливает мне горло, сердце сжимается от боли и начинает учащенно стучать.
Арест был под утро. Прямо, как в той старой советской поговорке – воры, проститутки и КГБ работают ночью или под утро.
Всё, что происходило в то раннее, дождливое осеннее утро, не изгладится из моей памяти, и как душевный шрам, сохранится на всю оставшуюся жизнь.
Это был понедельник, 8 октября 2007 года.
Я проснулась от звонка в дверь, посмотрела на часы – 5.30 утра.
На мониторе домофона я увидела дежурного охранника дома, который стоял у двери. Первое, что мне, полусонной, пришло на ум: либо сработала сигнализация машины в подземном гараже, либо — возможно — залили соседей снизу (на улице шел дождь).
Я разбудила Николая, и он ,ничего не подозревая, пошел выяснять причину раннего звонка. Только что из кровати, мы оба стояли практически раздетые. Вдруг кто-то резко оттолкнул охранника от двери, тот отлетел к стене и ударился об электрощиток в общественном коридоре.
Буквально через секунду в квартиру ворвалось человек шесть, одетых в гражданку. Один из них – с оружием. Резко применив силу, толкнув лицом в пол, прямо с налету они повалили двухметрового Николая. Избивая ногами и заламывая руки, они старались как можно быстрее одеть ему сзади наручники. Однако Николай не давал им этого сделать, так как не понимал – что происходит.
Достаточно упитанный, круглолицый, небольшого росточка молодой мужчина в белой шелковой рубашке и черных брюках, прыгал на Николае как мячик на теннисном корте. ( Позже я узнала , что это был оперуполномоченный 28 отдела ОРБ №6 ДЭБ МВД России, старший лейтенант Владимир Орлов)
Еще трое всячески помогали Орлову удерживать Николая лицом вниз, жестоко наносили удары ногами – куда только можно. Один из мужчин , килограмм так сто двадцать веса , в красной майке с надписью « СССР» и золотой бычьей цепью на шее, старался сесть Николаю на плечи, схватив его за волосы , придавив шею и не давая поднять Николаю голову…
Добившись результата и надев наручники, весь потный и красный, как помидор, Орлов хрипло орал Николаю : «Где аудио и видео записи? Где твои жалобы и заявления? Куда еще писал заявы? Сука , колись ». ( Орлов имел ввиду заявления по фактам вымогательств за возврат незаконного изъятого у Николая товара. Об этом чуть позже)
От всего происходящего я была в полном шоке . Такого воочию я не видела никогда, разве только в кино. До сих пор помню то жуткое состояние оцепенения — как холодеющее чувство тревоги сразу навалилось на меня, словно начало душить, как стучало в висках, как гудело в ушах…
Двое других мужчин в дорогих костюмах подошли ко мне . Один из них, повыше ростом, показал удостоверение — старший следователь по особо важным делам СК при МВД России, подполковник юстиции Яковлев (о каждом, входящем в список – позже). Он предъявил постановление на обыск и постановление о возбуждении уголовного дела в отношении Николая.
Обыск начали проводить без адвоката, не разрешив позвонить ни адвокатам , ни в посольство (мы оба — граждане Литвы, потому изначально извиняюсь за не совсем правильный русский).
Я наблюдала со стороны, как отчаянно рыскали по квартире незваные « гости», как усиленно они искали диктофоны, видеокассеты, цифровые носители, документы, деньги, акции и другие ценные бумаги. Обыск и выемку производили в присутствии, как потом оказалось, своих «штатных» понятых.
Я боялась только одного, чтобы не подбросили какие – либо запрещенные предметы или наркотики.
Наконец нашли то, что так искали: заявления, диктофоны (знали бы что это были не все), видеокассеты – с записями по материалам вывоза кофе с названием – « Кофе, ”менты”, склады — ”РФФИ“ ». Прочитав надпись на кассетах , разъяренный Орлов , в отчаянии ,закричал : « Еб..ный прибалт, говори, где еще прячешь записи …».
По окончании обыска, меня и Николая повезли на личном автомобиле Ландкрузер, как выяснилось в СК при МВД. Орлов был за рулем . Я обратила внимание, что его автомобиль был абсолютно новый, с отделкой класса супер люкс. Остальные « сыщики» расселись и сопровождали нас в трех других новеньких иномарках, класса люкс : Лексус, Ландкрузер 100, Мерседес.
Мы проследовали в здание СК при МВД России на Газетный переулок.
Там, в одном из кабинетов Орлов с издевкой, даже ехидно прошипел Николаю: «Что твои заявления в прокуратуру и жалобы в ДСБ – против нашего уголовного дела в отношении тебя!!! »
В те минуты я постоянно мысленно твердила сама себе одну единственную фразу – «Это страшное недоразумение , ужасная ошибка — сейчас следователи разберутся: Николая обязательно опросят и конечно же отпустят , … и мы скоро поедем домой».
Это сейчас, когда я вспоминаю те первые минуты ареста Николая, я корю себя – за такую наивность…
Тогда Николая увезли в направлении Петровки 38 , а я вернулась домой одна …
Раздавленная горем, я до конца так ещё и не осознавала, что произошло.
Закрыв за собою двери и оглядев квартиру после обыска, я увидела полный разгром во всех комнатах: неубранную кровать, кипы разбросанных документов. Ощутив в сердце тупую боль, я рухнула на кровать и горько расплакалась от неизвестности и безысходности. Казалось, вот только что мы были здесь вместе, а теперь сотрудники органов своими мерзкими правоохранительными щупальцами вырвали Николая из моих нежных объятий этим ранним осенним утром 2007г. Было такое ощущение , что с меня содрали кожу . А как можно жить без кожи, когда твоё тело одна сплошная незаживающая рана? Я уже не говорю о том, что творилось в моей душе.
Ужас и беспомощность – это те чувства, которые я ощущала в те первые страшные минуты, оставшись одна, без Николая.
Неизвестность, мучившая меня, была просто пыткой.
Жизнь моя разделалась на «до» и «после».
Только позже , когда я начала наводить порядок, раскладывать всё разбросанное во время обыска по местам , ко мне постепенно вернулась способность здраво мыслить , рассуждать и я смогла обдумать всё , что с нами произошло …
