У политзаключенных Александра Бахтина, Руслана Ушакова и Ивана Кудряшова много общего. Все были приговорены к реальным срокам за то, что публично выступили против войны с Украиной. И все эти активисты – веганы и вегетарианцы, которые решили придерживаться своих убеждений в условиях российской тюрьмы.
Для таких, как они, в феврале 2022 года Марина Ястремская создала проект «Веган-передачки». Его волонтеры и волонтёрки отправляют арестованным и заключенным продукты, соответствующие веганской этике. О том, как выжить вегану в СИЗО и колониях, Ястремская рассказала Радио Свобода.
– Как вы придумали проект «Веган-передачки»?
– В первые дни войны против Украины я не могла понять, что происходит. Мне все время хотелось плакать от бессилия. Мы быстро создали сайт «Веганы против войны», там было письмо, которым я горжусь, и много подписей под ним. Сайт быстро заблокировали. Мне хотелось, чтобы люди меньше боялись выходить на протесты. И я начала думать, чем я могу активистам помочь. Я решила создать проект помощи веганам, задержанным на антивоенных акциях протеста. До этого я несколько лет занималась веганскими проектами. У меня был сайт о путешествиях по вегану, веганская карта, благотворительная карта для нуждающихся, каталог веганских товаров. Я не очень хорошо была знакома со сферой правозащиты и плохо представляла, как помогают задержанным на политических акциях и политзаключенным. Но знакомые рассказали, что арестованным веганам трудно получить передачки, собранные в соответствии с их этическими принципами. Волонтеры, помогающие задержанным, чаще всего просто не знают, что едят веганы и как им это передать в места заключения, поэтому я создала проект «Веган-передачки». Мы создали телеграм-канал с ботом, которому можно написать о помощи, чат, гайд о том, что вегану брать с собой на протест. На нас подписались сразу 500 человек и начали активно поддерживать проект. Сейчас мы помогаем веганам и вегетарианцам, которые сидят долго в СИЗО и колониях. У нас есть постоянные подопечные – 14 человек, которым мы регулярно отправляем посылки и носим передачки.
– Большая часть из них политзаключенные?
– Подавляющее большинство – политзаключенные или люди, которые сидят по делам, как-то связанными с политикой. Например, Дарья Трепова, которой вчера прокурор запросил 28 лет лишения свободы. Дарью обвиняют в совершении теракта, в результате которого был убит блогер Владлен Татарский. У нас есть подопечный активист Ассоциации народного сопротивления и Национал-революционного авангарда Антон Беличенко. По версии Антона, его посадили за необходимую самооборону (Антона Беличенко осудили на два с половиной года колонии общего режима за покушение на жизнь человека. – РС). Он постоянно помогал приютам для животных и взял домой самого забитого кота. Антон волотерил в центре для детей с инвалидностью, где работала его жена. Мы помогаем солдату-срочнику, который всеми силами пытался избежать службы в армии. Все же его отправили служить в Беларусь. Несколько раз в неделю волонтёры относят в часть консервы, что-то вроде веганской тушёнки. Мы отправляли веганскую еду подростку в детский лагерь, людям, которых поместили в ПНИ в Туле и Санкт-Петербурге.
– Почему вы – человек с антивоенными взглядами – согласились помогать солдату?
– Мы долго обсуждали с командой, будем ли мы ему помогать. Этот солдат не участвует в войне и других боевых действия. Он пацифист и даже в армии старается избегать оружия.
– Есть ли какие-то сложности с получением посылок, которые вы отправляете арестованным и заключенным?
– Мы обычно посылаем то, что подопечные нас просят прислать. Соевое мясо с приправами, кускус, фунчозу, которые можно заварить кипятком, кокосовую сгущенку, батончики из растительного белка, тофу, арахисовую пасту. Передаем бытовую химию, созданную веганскими мануфактурами, средства гигиены и одежду, лекарства с веганским составом.
Не всегда нам удается добиться, чтобы передачку приняли. Как-то наша волонтерка два часа ехала из Москвы в СИЗО, где сидит зоозащитник Александр Бахтин, осужденный по статье «о фейках». Ему отказались передавать соевое мясо, потому что фсиновец ничего о таком продукте не слышал.
Большая головная боль – это поиск решения, как нам обеспечить подопечных витамином В12, без которого веганам сложно сохранить здоровье. Нам приходится сильно выкручиваться, чтобы отправить в места заключения эту добавку. Фсиновцы часто не пропускают различные БАДы. Мы безуспешно посылали Ивану Кудряшову В12. Он из-за этого в том числе ушел на 40-дневную голодовку. Добавку можно отправить в не стеклянной и не металлической таре с описанием на русском языке и приложить чек. Шанс, что заключенный получит витамины таким образом, небольшой, но все же он есть. Можно купить зубную пасту с В12 или передать веганские сырные дрожжи. Они на вкус как орехи или пармезан и могут быть обогащены В12. В каждом учреждении, входящем в систему ФСИН, свои правила внутреннего распорядка и трактовки их. В «Кресты» нельзя передавать приправы в пакетиках, а только в кубиках. В «Матросской тишине» лекарства можно передавать в определенные дни недели в определенное время. Все эти нюансы мы должны держать в голове, чтобы до арестованных и заключенных дошли посылки. И такое нагромождение и диссонанс правил делают пребывание людей в местах заключения максимально некомфортным. Даже если нам удается передать посылку с нужными вещами и продуктами, то у заключенного их могут отобрать. Например, у нашей первой подопечной Евгении Макаренко, которую в прошлом году приговорили к 11 годам общего режима по обвинению в контрабанде наркотиков, забрали на хранение менструальную чашу. Мне непонятно, почему Евгении отказали в праве пользоваться этим более безопасным для окружающей среды и удобным гигиеническим средством, чем прокладки. Осужденного по делу «Сети» Андрея Чернова постоянно прессуют в колонии. Он часто попадает в ШИЗО, куда ему не дают брать веганскую еду.
– Я читала в вашем телеграме, что он просил перевести его на веганское питание. Разве в России у заключенных есть такая возможность?
– В России у заключенных нет возможности выбрать питание в соответствии со своими религиозными взглядами или этическими принципами. Но заключенные-веганы пытаются изменить это. Я недавно на фестивале НКО в Хельсинки рассказала о своем проекте и узнала, что в Финляндии уже 20 лет есть веганское питание для заключенных. В Европе такие инициативы, как моя, не нужны, государство само предоставляет возможность жить по вегану и в местах заключения.
– Как вы объясняете такое отношение к вашим подопечным со стороны сотрудников ФСИН?
– Фсиновцы ведут так себя со всеми, потому что у них не очень понятные инструкции и страх перед начальством сделать что-то не так. И, конечно, из-за общей бедности в стране на заключенных экономят. В общем, проблемы, которые мы увидели, начав наш проект, это комплексная проблема. С человечными сотрудниками ФСИН мы тоже сталкивались, они нам шли навстречу, давали советы.
– Почему, как вы думаете, ваши подопечные стремятся придерживаться принципов веганства даже в условиях российских колоний?
– Не все веганы продолжают отказываться от животных продуктов, потому что это слишком сложно в условиях больших ограничений свободы. Но чаще всего веганы перестают воспринимать животных как ресурс, у них меняется в целом отношение к потреблению. Например, я купила ибупрофен, какой был в ближайшей аптеке, за границей. У меня ужасно болела голова, не было сил, и я попросила дать мне быстрее любой ибупрофен. Мне продали лекарство в желатиновой оболочке. Я это поняла, только когда его выпила. Желатин делают из костей, сухожилий и кожи животных. Мне стало плохо, я начала плакать. Веганство – это не диета, это образ жизни и мировоззрение. Я думаю, что возможность придерживаться этических принципов даже в условиях российской тюрьмы поддерживает дух политзаключенных. Например, Руслан Ушаков, блогер, убежденный веган. Для него веганство – это основа жизни. Он пишет в конце каждого письме мне «go vegan» и постоянно возмущается эксплуатацией животных. Руслан не понимает веганов, которые в тюрьме перешли на животную пищу, потому что сам он голодал, но остался верен своим принципам.
– Как вы связываетесь с вашими подопечными?
– К нам обращаются юридические организации, помогающие политзаключенным, близкие политзэков. Мне об Александре Бахтине рассказала коллега из другой организации помощи политзаключенным. Я связалась с его очень старенькой мамой. Она перенесла тяжелую операцию, и ей было тяжело помогать сыну в колонии. Она переживала тогда, что у Александра скоро день рождения, а она ничего не может ему передать. Мы начали ему делать передачки, а потом нашлись и объединились с его группой поддержки. Мы сами ищем арестованных или осужденных веганов и предлагаем им свою помощь. Мониторим интернет, читаем о российских тюрьмах. Член ОНК Ева Меркачева написала в книге «Кому на Руси сидеть хорошо? Как устроены тюрьмы в современной России» о том, что в российских колониях нет вегетарианского питания. Я с ней связалась и попросила давать заключенным веганам, с которыми она общается, наши контакты, а нам – информацию о них для организации веганских передачек.
Если близкие заключенного или арестованного финансово справляются с покупкой продуктов, то мы их просто консультируем на тему веганского питания. Рассказываем, где можно купить продукты со скидкой и как лучше собрать посылку, чтоб она точно дошла до заключенного. Например, Егор Балазейкин, осужденный в конце прошлого года на шесть лет воспитательной колонии за попытку поджогов военкоматов, еще в СИЗО решил отказаться от мяса, потому что ему стало неприятно есть убитых животных. Он без особых знаний решил перейти на вегетарианство, и у его родителей возникли вопросы, как обеспечить ему эту возможность. Мы на них ответили. Никита Уваров перед тем, как начать отбывать наказание, перешел на вегетарианство. Мама Никиты Уварова поделилась публично проблемами, связанными с передачами для веганов. Я ей написала и подсказала, что делать. Мы всем нашим подопечным отправили газету Vegetarian, чтобы они получали актуальную информацию.
– Вы переписываетесь с вашими подопечными?
– Лично у меня 6 подопечных, я им рассказываю в письмах все, что у меня происходит. Они мне пишут о себе. Я присылаю им открытки отовсюду, где я бываю. С Дарьей Треповой мы подружились и часто переписываемся. Для меня письма – это возможность узнать, что заключенному нужно, потому что они не часто просят сами. Например, заключенная пожаловалась, что устает в колонии от ярких ламп, потому прячется в туалете и выключает свет. Я решила передать ей светонепроницаемую маску на глаза. Для заключенных корреспонденция – это то, что помогает держаться. Тем, кому никто не пишет, очень тяжело. Я тоже постоянно проверяю свою почту и жду от них писем.
– Правда ли, что вы помогаете позаботиться о домашних животных осужденных и арестованных политических активистов?
– Нам приходилось несколько раз это делать. Мы не планировали брать на себя такую дополнительную нагрузку, но отказать в помощи животным веганское движение не может. Последний раз мы помогли коту Коржику Антона Беличенко. Жена Антона осталась одновременно без мужа и работы, но с маленьким ребенком и необходимостью платить адвокатам. Она не справлялась с ситуацией, уехала жить к родственникам. Пришлось коту искать новый дом. Мы участвовали в поиске людей, готовых взять на передержку собаку Александра Бахтина.
– Сталкиваются веганы и вегетарианцы, которым вы помогаете, с давлением со стороны других заключенных из-за своих этических принципов?
– Никогда о таком не слышала. Насколько я знаю, другие заключенные относятся к веганству с пониманием. Руслана Ушакова не заставляли скидываться на общак в СИЗО, потому что он веган. Я думаю, он там рассказывает всем о веганстве. Дарья Трепова написала, что подружилась в СИЗО «Лефортово» с девушкой и она тоже вскоре стала вегетарианкой. Мы теперь отправляем посылки и этой заключенной.
