03.06.2014 Высшая квалифколлегия судей закрыла свои заседания для прессы. Поставлена под сомнение ранее существовавшая практика, основанная на первом пункте статьи «Обеспечение гласности» положения о порядке работы квалификационных коллегий, которое сама ВККС и утвердила. Это пункт гласит, что заседания всех ККС проводятся, как правило, открыто. Вот уже второй день правила прямо противоположные.
Объяснения лаконичны. «Коллегия приняла такое решение. Вопрос стоит о персональных данных и личной жизни кандидатов. Это право на частную жизнь», – сказала член ВККС, декан юридического факультета Санкт-Петербургского госуниверситета Наталья Шевелева. Да, пункт 4 той же самой статьи того же самого положения позволяет квалифколлегиям большинством голосов переводить свою работу в закрытый режим.
Но ранее такого стремления у ВККС не было. Версий относительно причин может быть две. Высшая квалифколлегия могла взять пример со специальной, которая отбирала кандидатов в объединенный Верховный суд. СККС с самого начала ее работы гласность была не нужна. Претенденты говорят, что не хотят разглашения персональных данных, и мы пошли им навстречу – так объяснял рассмотрение заявлений в новый ВС руководивший отбором Анатолий Бондар. Может быть, и ВККС пошла на поводу у «своих» кандидатов.
Раньше судейское сообщество гордилось открытостью процедуры отбора служителей Фемиды. Нам нечего скрывать – мантии надевают безупречные люди, должна была свидетельствовать она. Это был весомый аргумент против утверждений о железобетонной корпорации, не способной к самоочищению. При умелом его использовании в диалоге с обществом в конце концов можно было бы даже перебороть недоверие к судам, существующее, как говорят социологические опросы, в России.
Однако теперь судьи боятся разглашения неких «персональных данных». Какие же они?
Да, для многих неприятные. Один кандидат на пост главы экономической коллегии нового ВС наверняка не хотел бы, чтобы общественность узнала, что у него есть возможность потратить около $800 000. Целая группа арбитражных судей, которые не взяли самоотвод и рассмотрели дела, где их родственники выступали представителями хозяйствующих субъектов, конечно же, требуют сохранить это в тайне. Судья, учредивший ООО «Союз», упоминание о котором попало в решение по кандидатуре невиновного Виктора Валюшкина, изо всех сил хочет остаться неизвестным.
Но Кодекс судейской этики устанавливает, что «судья должен способствовать профессиональному освещению в средствах массовой информации работы суда и судей». Во-первых, это помогает формированию правосознания граждан и укреплению доверия к суду, повышению авторитета правосудия. Во-вторых, содействует выполнению средствами массовой информации их важной общественной функции по информированию граждан обо всех социально значимых событиях.
Являются ли три приведенные выше примера «социально значимой информацией»? Несомненно. Это совсем не ерунда, которую пытались выдвинуть на первый план, обосновывая отказ от гласности, члены СККС. Не информация о тете, которая живет на Украине и ездила торговать в Польшу. И не данные на сына, который нарушает правила дорожного движения и разведен с двумя женами.
По крайней мере в двух случаях из трех это сведения о ненадлежащем поведении судей. Это информация, которая характеризует морально-нравственный и профессиональный облик судьи – носителя публичной власти. Более того, не простого ее носителя вроде чиновника или беспринципного политика, который ради 146% голосов на выборах готов на что угодно. Судья – это лицо, которое должно душой чувствовать, что такое справедливость. Это человек, который, по собственному профессиональному кодексу, должен осознавать ответственность перед обществом за надлежащее отправление правосудия. Обязан способствовать установлению стандартов поведения судей как основы общественного доверия к судебной власти и качеству правосудия. И утаивать нарушения он не имеет права – ни в качестве заявителя, ни в качестве того, кто это заявление рассматривает.
Можно ли отделить данные о тете и сыне от «социально значимой информации»? Конечно. Достаточно не задавать в открытом заседании тех вопросов, которые не характеризуют личность судьи и его профессиональные качества и не урегулированы законодательно. Ну, и не придумывать на ходу правил, которые законами не установлены, вроде запрета на профессию при наличии родственников за границей. А про тетю и сына достаточно перекинуться репликами на совещании за закрытыми дверями перед вынесением решения.
Но если первые люди в судейском сообществе не способны отличить никому не нужные персональные данные от социально значимой информации о личности судьи, то мы уже имеем дело не с судейским сообществом. Это просто корпорация частных лиц. Корпорация, ставящая свои внутренние интересы выше общественных, хотя по собственным же правилам не имеющая права это делать. Корпорация, по каким-то странным причинам получившая право определять виновность или невиновность людей и разрешать споры между ними именем Российской Федерации.
