Сегодня Лефортовский райсуд рассмотрит жалобу двух руководителей главного управления межведомственного взаимодействия и собственной безопасности СКР, обвиняемых ФСБ России в получении особо крупной взятки от вора в законе Захария Калашова (Шакро Молодой), на незаконность их уголовного преследования. По версии авторов жалобы, разбираться с инкриминируемым им преступлением должен сам Следственный комитет. Между тем стало известно, что третий фигурант дела о взятке, заместитель главы ГСУ СКР по Москве Денис Никандров, попал в число обвиняемых благодаря близкому знакомству с «безопасниками», с которыми любил обсудить по телефону перспективы своего карьерного роста.
Как следует из жалоб начальника главного управления межведомственного взаимодействия и собственной безопасности СКР Михаила Максименко и руководителя управления собственной безопасности комитета Александра Ламонова, они полагают, что уголовное дело о взятке в их отношении было незаконно возбуждено, а разбирательство по нему производится с нарушением подследственности. В качестве аргументов руководители ГУСБ СКР привели выдержки из федерального закона о Следственном комитете. В нем, в частности, говорится, что возбуждение и расследование уголовного дела в отношении сотрудника СКР являются «исключительной компетенцией» самого комитета. В том же законе отмечается, что руководители подразделений центрального аппарата СКР, к которым относятся и оба автора жалоб, приравниваются по статусу к руководителям следственного органа, а следовательно, возбуждать уголовное дело в их отношении может только сам глава комитета Александр Бастрыкин.
При этом уголовное дело о получении особо крупной взятки (ч. 6 ст. 290 УК РФ), как стало известно «Ъ», изначально возбудил все же не СКР, а следственное управление ФСБ РФ. Подозреваемыми по нему сразу стали Михаил Максименко и Александр Ламонов, а вот с привлечением к ответственности их предполагаемого подельника, заместителя начальника ГСУ Москвы Дениса Никандрова, у чекистов возникли некоторые сложности. Дениса Никандрова как «руководителя следственного органа» они посчитали спецсубъектом, поэтому и отправились за санкцией на его уголовное преследование к Александру Бастрыкину. Глава СКР, ознакомившись с собранными доказательствами, лично возбудил уголовное дело в отношении своего подчиненного. Однако заместитель генпрокурора РФ Виктор Гринь, как уже сообщал «Ъ», распорядился объединить оба дела в одно и передал его для расследования не в СКР, а в следственное управление ФСБ — по этическим соображениям. Решение господина Гриня первым обжаловал Денис Никандров. Правда, обратился он почему-то не в Лефортовский райсуд, а к генпрокурору РФ Юрию Чайке. Ответа обвиняемый пока не получил.
Из телефонных переговоров, которые вели между собой участники событий, оперативникам ФСБ стало известно, что в сговор с бригадой Захария Калашова вступил некий высокопоставленный сотрудник СКР. «Генерал нам поможет»,— уверяли друг друга подручные «авторитета». Затем в ГСУ Москвы произошло так называемое заслушивание по уголовным делам — совещание, на котором отчитывался в том числе и разбирающийся с делом о вымогательстве на Рочдельской сотрудник. Этот следователь, как утверждает собеседник «Ъ», сам предложил переквалификацию дела на самоуправство, пояснив при этом, что нападавшие, по его мнению, требовали только возврата долга. Выслушав его аргументы, участники совещания, среди которых были начальник управления СКР по Центральному округу Москвы и глава отдела процессуального контроля СКР, с докладчиком согласились. Утвердил постановление и председательствующий на совещании генерал Никандров.
Негласно отрабатывая связи попавшего под подозрение Дениса Никандрова, оперативники установили, что тот является приятелем обоих «безопасников», которые и сами к тому времени уже находились в разработке: на Михаила Максименко и Александра Ламонова дал показания один из посредников при передаче взятки, согласившийся на сотрудничество со следствием. Как выяснилось, друзья часто собирались вместе, чтобы отметить праздник или просто поужинать, а на этих встречах «безопасники», что называется, под коньячок гарантировали «другу Денису», что при появлении перспективы его продвижения по службе претензий со стороны ГУСБ точно не будет.
Застольные беседы трех друзей, проходившие под негласным контролем ФСБ, как отмечает собеседник «Ъ», и позволили оперативникам определиться с кругом подозреваемых, а затем организовать их одновременное задержание.
