Управлению «К» ФСБ очень нужно показать сейчас свой большой профессиональный успех. Именно люди из управления «К» арестовывали министра Улюкаева, губернаторов Хорошавина и Гейзера, а потом случился конфуз с прослушкой. И они выбрали хорошее время – когда американцы объявили о новых потенциальных санкциях
– Знаешь, у Калви была важная социальная функция, – сказал мне один инвестиционный банкир. – Он был последний приличный человек.
– Что такое у вас «приличный человек»?
– Это человек, к которому можно, дорастив свой бизнес до $100 млн, прийти и принести его. И он не отжал бы тебя, и с ним было бы комфортно. На размер бизнеса $10 млн полно таких людей. А на $100 млн был только Калви. Я уверен, что Путин – реальный, а не коллективный – выступит за Калви. Ему и Белоусов, и Набиуллина плешь проедят.
Будет интересно посмотреть, что может реальный Путин.
Что случилось
Самое интересное, конечно, что произойдет между «сейчас» и «потом», когда дело едва ли не самого крупного и уж точно старейшего (с 1994 года в России) зарубежного инвестора в российскую экономику, основателя компании Baring Vostok гражданина США Майкла Калви начнет рассыпаться. При этом «начнет рассыпаться» и «рассыплется» – это очень разные вещи.
Правоприменительная практика последних десятилетий показывает, что рассыпающееся дело легко отправляется на приговор. Обвинительный, разумеется. Дело, которое «рассыпалось», – нет. Дьявол, конечно, в деталях, и детали эти не имеют никакого отношения к судопроизводству. Это процесс переговорный, закулисный. Как и вся реальная русская жизнь.
Ну да к делу. Историю конфликта акционеров инвестиционной компании Baring Vostok нет смысла пересказывать, все изложено до нас, наиболее скрупулезная версия, пожалуй, здесь. Если вкратце, то это история обычного коммерческого конфликта – чисто арбитражное дело, если что.
Калви и пятеро топ-менеджеров Baring Vostok и подконтрольного ему банка «Восточный» были внезапно для широкой публики задержаны в прошлую пятницу по обвинению в хищении у банка 2,5 млрд рублей. Кроме Калви, задержали бывшего председателя правления банка «Восточный» Алексея Кордичева, партнеров фонда Вагана Абгаряна и Филиппа Дельпаля, директора Вaring Vostok по инвестициям Ивана Зюзина и руководителя Первого коллекторского бюро Максима Владимирова. Их, как водится, подозревают в мошенничестве в особо крупном размере. Им грозит до 10 лет лишения свободы. Калви суд продлил срок задержания на 72 часа, остальных фигурантов отправил под арест до 13 апреля.
Само уголовное дело было возбуждено 13 февраля по заявлению одного из акционеров банка «Восточный» (некоего Шерзода Юсупова), материалы собирала ФСБ. Следствие считает, что в феврале 2017 года Калви продал акции Первого коллекторского бюро банку «Восточный», хотя заведомо знал, что у ПКБ есть долг 2,5 млрд рублей. «Это привело к фактическому хищению средств», – объяснил в Басманном (разумеется) суде следователь, путаясь в словах и в порядке цифр.
Никто, собственно, не сомневается, что за возбуждением дела стоит экс-совладелец банка «Юниаструм» Артем Аветисян. Пишут, что между Baring Vostok и Артемом Аветисяном началась борьба за владение контрольным пакетом акций банка «Восточный». Причиной спора стала дополнительная эмиссия на 5 млрд рублей, необходимая банку для выполнения нормативов ЦБ. Если говорить грубо, то Аветисян предложилсделку: «Деньги ваши (Baring) – связи наши (ФСБ)». Baring Vostok не согласился, и правильно сделал: там всегда играли по правилам и на понты не велись (извините за устаревшее выражение).
И вдруг в прошлую пятницу грянул гром. Кто-то считает, что это катастрофа. Но позвольте сказать циничные слова: люди, которые занимаются этой темой хотя бы 10 лет, слышали про катастрофу в связи с арестами людей, причастных к инвестиционному климату, никак не меньше двух-трех раз за год.
Просто для кого-то «этот раз» особенный. А «тот» нет. Что, конечно, зависит от сферы и типа бизнеса, личных дружб и предпочтений. Конечно, никакой скандал в этой сфере не способствует улучшению инвестиционного климата, но всегда найдутся люди, которые в ответ на арест министра экономики или главы крупнейшей нефтяной компании или на смерть аудитора в Бутырке пожмут плечами и скажут: надо было договариваться.
Экономическая контрразведка
Решение об арестах в Baring Vostok явно принималось на высоком уровне, но не на самом высоком. Этажом ниже. Где-то на уровне руководства ФСБ. Потому что такая у нас табель о рангах. И я уверена, что коллеги ошибаются, говоря, что в деле с арестами в Baring замешаны какие-то дополнительные связи и люди – сын Патрушева, зять, внук, сват, брат. Да, Артем Аветисян, о котором можно смело говорить, что он главный интересант в развитии дела Baring, обладает большими связями и ресурсами. Но вряд ли они здесь всерьез понадобились.
Дело в том, что всеми такими делами в ФСБ занимаетсяуправление «К» – контрразведка в финансовой сфере. И это управление имеет своих представителей практически во всех финансовых структурах России. Оно реально все это контролирует. Поэтому для того, чтобы обратиться в это управление, Артему Аветисяну, который пытается разрешить свои бизнес-проблемы через уголовное дело (а это старый, хорошо проверенный способ), не нужно знать Патрушева, его сына или кого-нибудь еще – у него и так есть прикрепленные сотрудники этого управления, которые заняты исключительно тем, что собирают информацию для возбуждения таких дел.
Тут имеем полное совпадение интересов. Общение с управлением «К» ФСБ в банковском мире – нормальная практика. А банк «Восточный» – один из крупнейших региональных банков. Так и должно быть исходя из сложившейся в России уголовной и финансовой практики.
Недавно с управлением «К» случился большой скандал. Александр Шестун, бывший глава Серпуховского района Московской области, опубликовал свои записи разговоров с Иваном Ткачевым, который тогда был начальником 6-й службы собственной безопасности, а сейчас возглавляет управление «К». Эта публикация сильно подорвала позиции управления. Генерал Ткачев наговорил много лишнего – и про братьев Магомедовых, и про губернатора Воробьева.
Управлению «К» очень нужно показать сейчас свой большой профессиональный успех. Именно люди из оттуда арестовывали министра Улюкаева, губернаторов Хорошавина и Гейзера, а потом случился конфуз с прослушкой. И они выбрали хорошее время – когда американцы объявили о новых потенциальных санкциях.
Силовики не могли не понимать, что за Майкла Калви и Ко вступятся системные либералы типа Германа Грефа и Анатолия Чубайса (что они и сделали). Но вряд ли у них что-то получится – Путин не даст задний ход в ситуации подготовки «санкций из ада».
Говорить, что люди из ФСБ провели операцию с Baring Vostok специально в ответ на санкции, было бы очень большим преувеличением – они сделали это исключительно для внутренних нужд, причем собственных, ради укрепления своего реноме. Объем бизнеса Baring Vostok только для России большой. А в рамках американского финансового сектора – это в общем копейки.
Я бы настаивала именно на такой версии происходящего. Наши силовики отстаивают свои позиции, делают это демонстративно, сразу после инвестиционного форума в Сочи, показывая, кто здесь определяет повестку дня. И в один момент интересы управления «К» и интересы Артема Аветисяна (о котором широкая публика не знала до последнего времени ничего) временно совпали.
Версии
Есть еще несколько версий, которые стоит упомянуть. Очень информированные люди уверяли меня, что дело Baring Vostok выросло из дела братьев Магомедовых. Но нет, эта версия никуда не годится. Компания Baring Vostok, которая существует на рынке фактически с 1994 года и которую еще тогда связывали с такими людьми, как, например, Бакатин, – такие компании никогда ни с кем не работают. У них нет крыши в традиционном российском понимании. Это чистый бизнес, они работают со всеми, у них свои собственные интересы. Могли работать с Магомедовыми, могли с их прямыми конкурентами – здесь нет компромата.
Решение принималось конкретно по братьям, именно по ним, и больше ни по кому. Люди, которые работали с братьями Магомедовыми по конкретным направлениям и конкретным кейсам, по большому счету, остались в стороне – например, Александр Винокуров, зять министра Лаврова; к нему нет вопросов, он даже стал формальным владельцем «Магнита» после ареста Магомедовых и скандала с «Сумой».
Почерк, впрочем, и в кейсе Магомедовых, и в деле Baring Vostok один и тот же – исключительно удачно выбранное время. Магомедовых арестовали сразу после президентских выборов, когда правительство ушло в отставку, когда заступничество, например, Аркадия Дворковича или даже Дмитрия Медведева было бы не таким сильным. То же и с Baring Vostok – накануне «санкций из ада» никто за этих ребят не впишется.
А инвестиционный климат – ну что инвестиционный климат, о нем давно можно было бы забыть. Российский бизнес, российская экономика живет не по этим законам – давно все контролируется силовиками, нужно быть совсем наивным, чтобы рассуждать об ухудшении или улучшении инвестиционного климата в России.
Майкл Калви всегда играл по правилам, он не похож на Уильяма Браудера ничем. Он не заказывал расследования, не ввязывался в политику, он очень аккуратен. И в этом ситуация плоха для российского рынка – решение по Калви принимали исключительно силовики, никак не советуясь с кураторами экономического блока из правительства.
В этом смысле это дело из серии «силовики против сислибов». Например, в деле Владимира Евтушенкова по «Башнефти» была другая логика: он и сам не очень-то соблюдал правила, поэтому арест для него был понятен (ему).
Еще одна прозвучавшая версия – Сечин. Ну как же без Игоря Сечина. Версия основана на том, что вот, мол, была такая «Башнефть» и вопрос с «Башнефтью» тоже был решен через арест Владимира Евтушенкова – он быстро осознал и отдал «Башнефть» в «Роснефть». Но эта версия тоже никуда не годится. «Башнефть» стоит $15 млрд, а Baring Vostok – это репутация, а не активы. Нет там таких активов, чтобы из-за них такое устраивать. Мелко для Игоря Ивановича.
К слову о масштабах: 30 января был арестован некий Александр Ерохов, предприниматель. Им тоже занималось управление «К» ФСБ. Он обвиняется в том, что, будучи акционером малоизвестного «Стелла-банка», вывел из него 2 млрд рублей. Сумма, сопоставимая с предъявленным обвинением акционерам Baring Vostok. Но совсем другая репутация, мало кому известное имя и другой резонанс. Никакой. Аресты банкиров идут, это конвейер, он разгоняется, это не новый тренд, но усиливающийся. Силовики работают и предъявляют свой результат. Инвестклимат – это они, и он их вполне устраивает.
Слово «нет»
Я спросила знакомого инвестбанкира: «Что это ваш Аветисян наших стариков сажает?» – «Он и своих-то не жалеет».
Baring Vostok работал с Артемом Аветисяном по теме создания банка для малого и социального предпринимательства на базе еще двух проблемных банков – «Восточный» и «Юниаструм». Новый банк, судя по всему, Аветисян собирался контролировать сам, но что-то пошло не так. Baring Vostok приобрел контроль в «Восточном», и это была плохая инвестиция. «Юниаструм» влил Аветисян, и этот банк тоже оказался очень проблемным. Они поссорились.
Baring Vostok пошел в суд. Причем в Лондоне, арбитраж. Money laundering, PEP misrepresentation etc. Сам Майкл Калви сказал в Басманном суде (на своем арестном процессе), что подателем заявления в ФСБ (Юсуповым, партнером Аветисяна) «двигали два мотива: создать себе переговорную позицию для нашего отказа от требований в Лондонском суде. Второй мотив – уменьшить пропорцию размытия доли Аветисяна в банке «Восточный», которая была неизбежна в результате нашей докапитализации банка «Восточный»».
Теперь переговорная позиция, конечно, изменилась. Довольно трудно вести переговоры из московского СИЗО 4 «Медведь», куда помещены сейчас участники переговоров со стороны Baring Vostok.
Артем Аветисян, судя по регалиям и трудовой биографии, человек куда как более политический, нежели люди из Baring Vostok. Эдакая «Молодая гвардия» от бизнеса. И стоят за ним, скорее всего, те же люди, которые стояли за подобными движениями.
Это, кстати, понятная западному уму конструкция менторства. Однако в тот же ум не входит, что этим менторам фактически принадлежит солидная доля российской экономики. Не напрямую, что важно – для этого и нужны люди с биографией и убеждениями, похожими на биографию и убеждения Артема Аветисяна. Такие люди обычно фронтят сделки, и кто в итоге становится собственником, часто неизвестно даже им самим. Много будешь знать – скоро состаришься, они это знают.
Чекисты, конечно, влезли в дело Baring Vostok не просто так. Политически – грамотно, экономически – скорее всего, тоже. Но у кого там конечный интерес, мы не скоро узнаем, если узнаем вообще.
Уильям Браудер, например, до сих пор не знает, кто и за что конкретно выгнал его из России. Инвестиционным банкирам действительно всегда было наплевать, какая в России политика, а уж у американцев тем более всегда была некая внутренняя свобода, которую нашей прокуратуре не понять. Проблема только в том, что ФСБ и прокуратура – они здесь, а Америка там.
Вот английский банкир, долго работавший в России и знающий лично всех участников драмы с Baring Vostok, пишет мне: «В английском есть такое слово – Byzantine, которое выражает манеру русских вести свои дела. There is a doll inside a doll inside a dolly. Byzantine на русский переводится скорее как «кафкианский». Много говорят о светлой России будущего. Но она не может не быть примерно такой же Byzantine и такой же несправедливой, как сейчас, ну, может быть, можно постараться, чтобы была чуточку справедливее. Я считаю, что Россия будущего должна отличаться по трем параметрам: 1) не будут убивать, 2) не будут сажать, 3) ГБ не будет стоять у власти».
Понятно же, почему ни один мой собеседник не хочет называть свое имя. И все они считают, что дело не в Калви, а в Аветисяне. В той системе, которую Артем Аветисян олицетворяет – человек, который фронтит. И тот, кто за ним стоит, не понимает слова «нет». И тем более не понимает словосочетания «лондонский арбитраж».
Если выражаться бытовым языком, то все это похоже на банальную месть. И это вопрос не о деньгах, а такой древний – кто тут мужчина с кинжалом, а кто погулять вышел. Это акция возмездия. Но Россия – она все же разная; и тут же понеслись сигналы: разберитесь спокойно, зачем себе в ногу стрелять. Сислибы же тоже умеют формулировать.
Но понятно, что победят в этой истории силовики. Уже победили. Выпустят всех, не выпустят – это уже частное дело каждой отдельно взятой семьи, это их драма. Драма же России в том, что кому-то Майкл Калви сказал «нет» – тому, кому этого говорить не стоило. Он отвык слышать «нет». Когда так долго происходит, это разрушает психику. Понаблюдайте хотя бы за кумом на зоне, когда представится возможность. То же самое.
Источник: Московский центр Карнеги
