В гостях у муниципального депутата Янкаускаса, которому, может, придется сидеть запертым в квартире полтора года
Очень типичная квартирка на первом этаже панельного дома в Чертанове. Такая, знаете ли, бабушкина квартирка — у моей бабушки тоже был вот точно такой же сервант, и абажур такой же, только зелёный. Полотняные аккуратные покрывала, салфеточки, тюль, еще тюль и гардины, конечно. Милые бумажные обои из семидесятых, клеенка в цветочек на столе. А вот и сама бабушка, Алевтина Сергеевна, милая и деликатная, ловко обходит чуждые салфеточкам предметы совсем другого быта — новые спортивные тренажеры, подарок соратников арестанту. А вот и сам арестант, Костик, внук Алевтины Сергеевны.
Константин Янкаускас, 28 лет, оппозиционный депутат муниципального собрания района Зюзино, научный сотрудник Института проблем рынка РАН, помещен под домашний арест 11 июня, ровно в день объявления выборов в Мосгордуму. Ему предъявили обвинение по делу о мошенничестве в ходе избирательной кампании Алексея Навального на выборах мэра Москвы в 2013 году. Заявителей, конечно, никаких нет, да и суду со следствием этого не надо. От выборов этого года, в которых Костя готовился участвовать, его фактически отстранили.
У Кости на ноге черный браслет (странным образом гармонирующий с тренажерами), а в коридоре на книжных полках — это условный центр квартиры — стоит черная пластиковая коробка, отдаленно похожая на первый советский видеомагнитофон «Электроника ВМ». В черной коробочке неуверенно горят желтые лампочки — когда Костя стоит вплотную, лампочки должны стать зелеными, но не становятся, не видит прибор браслета. Законопослушный Костя особенно переживает, когда чистит на кухне картошку, прибор часто не добивает до кухни и ему чудится, что Костя убежал. Впрочем, волнует этот вопрос исключительно Костю. Инспектор ФСИН исправно навещает Костю с его агрегатом, замечаний не делает ни тому, ни другому.
Костя счастливо женат на Оле Горелик, она наш товарищ и сестра, настоящая боевая подруга. Спрашиваю: как вы познакомились?
— Дело было на городской конференции демократических сил в 2010 году…
— А ты как в протест пришел?
— Я пошел на митинг «Яблока» против монетизации льгот в Новопушкинском сквере, там Глазьев выступал, а я всегда интересовался госрегулированием экономики.
— Оля, а как ты пришла в протест?
— А я с одноклассницей пошла на митинг памяти Галины Старовойтовой.
Обсуждаем текущий политический момент, новый приговор по «делу 6 мая». Костерим коммунистов и чекистов. Очень кстати Костя вспоминает Карла Радека, ленинского соратника. После смерти Ленина он был исключен из ВКП (б) и сослан в Сибирь, причем многие были уверены, что Радек написал донос на чекиста Якова Блюмкина, и тот был расстрелян. Потом Радек долго каялся в печати (кстати, в «Известиях»), изобличал троцкизм и любил Сталина, его простили и снова приняли в партию, после чего он перевел на русский книгу «Mein Kampf» Адольфа Гитлера, этот перевод был издан ограниченным тиражом для изучения партийными работниками. Радек очень увлекся новыми идеями, но вскоре вновь был арестован, ему дали срок (многих подельников расстреляли), а от Радека ждали показаний на Бухарина — во всяком случае, очная ставка состоялась. Радека отправили в лагерь, где он и был убит по приказу Берия.
Да, действительно, — мы обсуждаем странные сближения.
Спрашиваю про научную работу Кости, про проблемы госрегулирования экономики. Да какая уж тут работа. Костя сейчас в отпуске за свой счет, зарплату (14 тысяч рублей в месяц) не получает. На его рабочем месте прошли обыски — в академическом институте. Дома тоже были обыски.
— Нашли что-нибудь интересное?
— Да они ни одного из моих котов не нашли. Они спрятались от чужих, но их не нашли. Нет, вообще ничего не нашли.
Котов, кстати, пять. И две собаки.
В общем, богато и разгульно живут оппозиционеры, обвиняемые в мошенничестве в особо крупном размере — у бабушки Алевтины Сергеевны на первом этаже панельного дома в Чертанове. Костя не может покинуть пределы квартиры, работать муниципальным депутатом, выходить в интернет, пользоваться телефоном. Так может с ним быть до полутора лет — это предельный срок нахождения под домашним арестом, дальше надо менять меру пресечения. За это время следствие по его делу должно завершиться и — по идее — направиться в суд. В этом деле трое обвиняемых: еще Николай Ляскин (он сейчас под подпиской о невыезде) и Владимир Ашурков (объявлен в федеральный розыск).
Тем временем в Замоскворецком суде ни шатко ни валко идет очередной процесс над братьями Навальными. На все процессы — вот и на завершившийся в понедельник суд по «делу 6 мая» — ходит жена Кости, Оля. Очень спокойно и детально она рассказывает Косте о происходящем.
А я смотрю на Костю и думаю: ну вот же он, идеальный депутат. Хорошо известен и популярен в своем муниципальном округе, много работает, все его знают. Отличный семьянин. Вот бабушка Алевтина Сергеевна, вот квартира, клеенчатый стол, на столе колбаска, соленые огурцы — ну и русская народная запивка под огурцы. Конечно, это далеко не тюрьма. Но зачем все это? Ради какой такой высокой цели 28-летний умный и сильный Костя Янкаускас должен сидеть у коробки «Электроники ВМ» с браслетом на ноге и рисковать, выходя на кухню чистить картошку? Его, между прочим, народ депутатом выбрал, сказал: работай, Костя.
Да он бы и работал, у него это хорошо получалось.
