Новости

Память как административное правонарушение

Репортаж из Тверского районного суда Москвы. Там 19 сентября проходили заседания по делам задержанных 25 августа 2018 года на Красной площади политика Леонида Гозмана, правозащитника Сергея Шарова-Делоне (брат вышедшего на площадь в 1968 году Вадима Делоне) и Анны Красовицкой (внучка другой участницы акции 1968 года Натальи Горбаневской и Павла Литвинова). Им вменяли ст. 20.2 КоАП (нарушение порядка организации массового мероприятия) за то, что они вышли на акцию памяти, посвященной 50-ой годовщине «Демонстрации семерых»

Заседание должно было начаться в 11 утра. Мы сидим на 4 этаже Тверского районного суда уже 40 минут, но ни судьи Дмитрия Гордеева, ни его помощника нет. На этаже также нет приставов и любых других сотрудников суда, зато есть рабочие, которые разбирают потолок и моют железные двери. У зала заседания журналисты, блогеры, родственники и друзья задержанных на площади 25 августа.

— Почему вот эта кучка ОПГ пришла и сидит у нас во власти? – спрашивает мужчина в клетчатой рубахе, подойдя к Сергею Шарову-Делоне.

— Да потому что все молчат, — отрезает правозащитник.

Кто-то предлагает повесить на дверь зала суда лист со словами «За вашу и нашу свободу» («За вашу и нашу свободу» — лозунг, с которым 25 августа 1968 года диссиденты вышли на Красную площадь). Идею поддерживают, смеются. Сергей Шаров-Делоне и Леонид Гозман сидят на полу и выводят темно-зеленые буквы. Лист прикрепляют к двери. Рабочие оглядываются в нашу сторону с чуть заметной улыбкой.

Спустя 10 минут приходит пристав: выясняет, почему в коридоре суда так много людей и обещает узнать, где судья Гордеев. Уходя, пристав снимает лист с двери. Возвращается через несколько минут:

— Судья Гордеев сейчас на другом заседании. Как только тот процесс закончится, будет слушаться ваше дело. Наверное.

— А есть какие-то прогнозы по времени? Это будет завтра или послезавтра? – обращается к нему Леонид Гозман.

Все снова смеются, пристав улыбается, возвращает лист с лозунгом и уходит.

Память как административное правонарушение

— А я на пенсию вышла, представляете! – восклицает женщина в черном платье, волосы собраны в аккуратный пучок.

— Я тоже вышла. Но вот если они мне хоть раз заплатят, я буду знать, что я на пенсии, а пока у меня никакой уверенности в этом нет.

— У меня такое чувство, как будто мост подожгли, а я успела по нему пробежать.

— У меня тут сын хорошее предложение написал: «Надо сказать, чтобы кормить начинали, как в аэропорту при задержке вылета», — перебивает Сергей Шаров-Делоне.

Часть слушателей не выдерживает, уходит: «Не могу больше с вами сидеть. Злые люди хотят, чтобы я работала».

— В наших действиях отсутствует вообще состав преступления, потому что это была не демонстрация, а мемориальное мероприятие, связанное с 50-тилетием демонстрации 1968 года. Мы заранее направили письмо в комендатуру Кремля, в котором подчеркивалось, что это именно мемориальное мероприятие. Мы просили обеспечить возможность родственникам и друзьям диссидентов прийти и возложить цветы. Комендатура же ответила, что согласно 54 ФЗ проведение массовых мероприятий там запрещается. Причем этот ответ мы получили только 30 августа, хотя письмо отправили еще 7-го числа, — рассказывает Сергей Шаров Делоне. – Каждый год 12 апреля люди приходят на Красную площадь к могиле Гагарина с венками, и никто этих людей не арестовывает. Так можно и людей на траурной процессии задерживать. Так и на проведение похорон тоже надо подавать заявку, что ли? Это же тоже массовое мероприятие, на котором люди массово передвигаются и преследуют одну цель. Ну, и мы, естественно, понимаем, что суд решит, что мы виновны.

Спустя 2 часа мимо по коридору проходит судья Гордеев. К этому времени Сергей Шаров-Делоне и Леонид Гозман написали заявление на имя председателя Тверского суда о неуважении к участникам процесса.

Еще через час мы в зале судебного заседания № 455, судья удалился в совещательную комнату рассматривать ходатайства Леонида Гозмана. Из комнаты слышится кашель.

— Подавился. Ходатайства ест, наверное, — комментируют в зале.

Память как административное правонарушениеАвтор: Нюся Красовицкая

Судья не удовлетворил ходатайства о вызове сотрудников полиции, задерживавших Гозмана и Шарова-Делоне, и об исследовании в суде вещественного доказательства – баннера «с надписью тематического содержания». Слушатели кивают и улыбаются.

Речь Леонида Гозмана приводим полностью:


— Я не планирую убеждать вас в своей невиновности. Во-первых, это невозможно, во-вторых, Сергей Шаров-Делоне, которого вы будете судить следующим, выскажет аргументы намного лучше, чем я. И, Ваша Честь, я думаю, что у нас судят не за то, что нам инкриминируют. Нас судят за память о героических людях, которые 50 лет назад шли в тюрьму и рисковали жизнью, показав и тем самым, что в стране есть люди, для которых свобода дороже жизни.

Вы, Ваша Честь, объявляете свои решения именем Российское Федерации. Н самом же деле нас судят именем руководства Российской Федерации. Нас судят именем тех людей, которые разгоняют мирные митинги, по приказу которых невиновные сидят в тюрьме. Нас судят именем людей, разворовавших страну и развязавших бессмысленные войны. Нас судят именем людей, каждый день лгущих народу и презирающих народ. Нас судят именем людей, ведущих страну к гибели.

Ваша Сесть, я не испытываю никакого уважения к современному российскому суду – можете наказать меня за это. Я бы хотел уважать суд и уважать государство моей страны, но, к сожалению, они не дают мне для этого никаких оснований. И я не собираюсь спорить с Вами по деталям нашего дела – очевидно, что мы не нарушали никаких законов, а законы Конституции нарушали те, кто силой прервал нашу мирную манифестацию. И я, разумеется, не признаю себя виновным.

Ваша Честь, свободу в России задушить не удастся — коммунисты пытались сделать это, били ради этого миллионы людей, но – не получилось. У нынешнего режима это тоже не получится. Пока в России есть такие люди, как те, кто вышел 50 лет назад – а они есть – страна не погибла. Что же касается меня, я намереваюсь 25 августа 2019 года выйти на Красную площадь с тем же самым лозунгом.


Судья слушает с непроницаемым лицом, не своя глаз с «подсудимого». А затем решает, что Леонид Гозман виновен и должен выплатить штраф 20 тыс. рублей.

Сразу после вынесения постановления по делу Леонида Гозмана начинается заседание по делу Сергея Шарова-Делоне. Правозащитник заявляет те же ходатайства, что и Гозман. Суд эти ходатайства также не удовлетворяет.

Правозащитник обращает внимание суда на то, что мемориальное мероприятие не относится к ФЗ 54 о массовых мероприятиях, а баннер – реквизит мемориального мероприятия, а не попытка устроить пикет или демонстрацию.

— В 1968 года семь человек были осуждены на разные строки за демонстрацию против вторжения советских войск в Чехословакию. В 1991 году по заявлению прокуратуры СССР Верховный суд СССР отменил приговор в их адрес и реабилитировал их в полном объеме. А через год правительство РФ принесло официальные извинения за вторжение. Почему в этой ситуации само правительство РФ не провело само мероприятие в честь 50-ой годовщины – я не знаю. Но правительству РФ надо бы определиться – либо пересмотреть случившееся и отменить прежнее решение по реабилитации, либо не препятствовать проведению мемориальных мероприятий и не задерживать участников. Иначе, получается, что закон написан для одних так, а для других – по-другому. Получается, что власть разрушает государство и страну. Государство – Бог с ним, не особо и жалко. А страну жалко, это моя страна.

Судья Гордеев назначил Сергею Шарову-Делоне штраф 20 тыс. рублей.

Штраф Анне Красовицкой — 15 тыс. рублей.

Во время задержания 25 августа полиция изъяла у Сергея Шарова-Делоне и Леонида Гозмана баннер «За вашу и нашу свободу». Плакат был точной графической копией плаката, с которым вышли диссиденты в 1968 году, протестуя против введения войск в Чехословакию. Общественные деятели отметили, что отели бы вернуть плакат, чтобы подарить его Мемориалу. Судья Гордеев постановил уничтожить баннер. Сергей Шаров-Делоне и Леонид Гозман будут обжаловать это решение.