Объект изучения – сообщества женщин, которые поддерживают заключенных. И поддерживают не только будучи женами, матерями, дочерьми: иные специально знакомятся именно с зэка. Книга «Около тюрьмы: женские сети поддержки заключенных» расходится нехарактерно бойко для научного труда – впрочем, «академическая часть» дополнена non fiction – историями женщин. Руководитель исследования, профессор департамента социологии НИУ ВШЭ в Санкт-Петербурге Елена ОМЕЛЬЧЕНКО, рассказала подробности.
– Елена Леонидовна, женщины «около тюрьмы» – тема экзотическая? Или для социолога – не страннее прочих?
– Такое исследование и для западного научного мира в новинку (специальной литературы я почти не встречала), а для России вообще новаторская тема. Хотя женщины, вовлеченные в поддержку мужчин (приезжающие на свидания, ждущие их с зоны), получается, главная надежда государства. Если есть женщина – заключенному будет куда вернуться.
Существует немало неформальных и даже общественных организаций поддержки заключенных и семей заключенных. Создаются они, как правило, женами: помогают в поиске адвокатов, в составлении обжалований и т. д., консультируют «новеньких» – что везти заключенному, к кому обращаться.
Общество ведь негласно обвиняет и семью осужденного: «не могли они не знать, что он делал; а если не знали – значит плохая семья». Стигматизация распространяется на матерей, жен, детей. Школа должна соблюдать тайну, но быстро всем все становится известно, ребенка в классе травят.
В группах поддержки и деньги собирают для семей. Жен авторитетов мужья даже из тюрьмы содержат, но в подавляющем большинстве случаев заключение – экономический удар по семье. Во-первых, потеря одной зарплаты, во-вторых – траты на поездки: частично еще сохраняется традиция сажать далеко от дома – соответственно, дальняя дорога, отпуска за свой счет.
– Многие жены заключенных отказываются от мужей?
– Есть такие, но в исследование они не попали: сложно с ними договориться о беседе. Большинство женщин от своих осужденных мужчин не отказываются.
Вообще «около тюрьмы» – это женское место. Мужей, сыновей, братьев, навещающих женщин – очень мало. Есть, конечно, мужчины, которые ждут – у нас был такой в исследовании: двое детей, навещал, ждал. Но вообще бремя ждать женщину с зоны несут матери. Редко подруги. В обществе существует определенное отношение: женщина-преступница – преступница многократно. В отличие от мужчины. Совершив преступление, она тем самым еще и как бы предала свою женскую «добрую» природу…
– В исследовании вы отмечаете феномен женщин-«заочниц».
– Заочницами в женских сетях поддержки называют девушек, женщин, которые по разным причинам ищут знакомства с заключенными. По переписке, по Интернету, скайпу… Телефон в тюрьме запрещен – но у каждого он есть. Заочницы начинают ездить на свидания и даже выходят замуж за «сидельцев».
– Как к ним относятся в сетях поддержки?
– С недоверием. Дело в том, что сейчас мужчинам в тюрьме делать нечего, кроме как «знакомиться». Работа на зоне мало где сохранилась, и единственное, чем мужчины в тюрьме занимаются, – это разговаривают. Друг с другом, со своими женщинами, не со своими женщинами…
Мужчина в тюрьме может завести несколько заочных подруг: это выгодно, потому что это посылки, а возможно, и свидания.
Тут надо быть осторожными в оценках. Очень много историй «развода» – с обеих сторон: на деньги, на чувства. Но есть счастливые истории: заочница дождалась – и получилась семья. Ну классический пример, «Калина красная» Шукшина – пронзительная история.
– Кто эти заочницы?
– Да, это вопрос: кто эти женщины, которые выбирают для себя такой сценарий. Очень сложный сценарий. У жен-то выбор невелик – они могут отказаться от супруга, но и это часто будет стигмой: «бросила в беде». А заочниц никто не заставляет – и тем не менее.
Как знакомятся? Кому-то подруга сказала: я тут переписываюсь с одним, у него друг… Кому-то случайно звонок раздался. Кто-то специально ищет.
Во-первых, для женщины такое знакомство может быть попыткой преодолеть одиночество. Во-вторых, у этих девочек, женщин могут быть коммуникативные проблемы в «обычной» жизни – например, из-за низкой самооценки. А такое знакомство – все-таки опыт в общении. В-третьих, причиной может быть авантюрный характер. Некоторые называют себя «декабристками», и не всегда это жертвенность – иногда просто желание быть нужной.
Есть еще одно важное обстоятельство. Мужчина в тюрьме вдруг оказывается доступным. Очень доступным. Зона – это такой мужской супермаркет с самым разнообразным выбором. Контакты даются и передаются, этакая «Санта-Барбара»: один выясняет у своей подруги-заочницы, где была подруга-заочница его друга, потому что другу она сказала, что будет дома, а к домашнему телефону не подходила… Эта мыльная опера затягивает.
Кроме того, этот доступный мужчина безопасен. Ты можешь к нему не поехать. Можешь ограничиться только разговорами. Некоторые заочницы нам говорили: я сейчас ему передачи посылаю, а выйдет – брошу.
– Каков вообще характер отношений заключенных и заочниц?
– Отношения очень специфические. Контакт плотный, практически 24 часа в сутки мужчина полностью включен в жизнь женщины. От «с добрым утром, милая» до «добрый вечер, что ты делала, с кем встречалась?». Некоторые умудряются по скайпу помогать выбирать обновку в магазине.
– За границей меньше заочниц?
– Я не встречала таких исследований, но могу предположить, что меньше. У женщины в развитых странах позиция иная: там женщина строит свою карьеру, судьбу, ищет себя, и не только в материнстве и семье.
Кроме того, есть тема очень сложная и тонкая: более, что ли, жертвенный менталитет российских женщин. Может, это связано с патриархальными порядками, с тем, что женщина экономически, культурно представляется зависимой от мужчины.
– Вероятно, на Западе государство просто больше помогает бывшим заключенным адаптироваться, а у нас, как вы отметили, надежда только на женщину.
– И вы себе не представляете, какими активными становятся некоторые женщины! Получают второе образование: юридическое, медицинское. Они держат эту жизнь за хвост: «Мой выйдет, я ему год не дам работать – полное медицинское обследование пройдет, к жизни привыкнет – он, как котенок, ничего не знает, в метро потеряется».
Действительно, он сел, возможно, когда не было таких цифровых технологий, таких торговых центров, платежных карт.
– Исследование «Около тюрьмы» выросло из предыдущего, «До и после тюрьмы: женские истории», где героинями были женщины-заключенные…
– Вопрос, который нас как социологов волнует, – проблемы в обществе, связанные с пенитенциарной системой. У социальных психологов, социальных исследователей есть установка: тюрьма – зеркало общества. Каков смысл пенитенциарной системы? Чтобы человек вернулся в общество? Или она в силу своей жесткости подталкивает заключенного к воспроизводству прежнего образа жизни? Все-таки наследие ГУЛАГа продолжает присутствовать в формальных и неформальных отношениях в колониях.
К тому же мы занимаемся в том числе гендерными исследованиями и изучаем, учитывает ли тюрьма, скажем так, женскую сущность. Или то обстоятельство, что тело – женское, дает системе дополнительную возможность наказать и унизить. В женской тюрьме хуже, чем в мужской.
– Чем именно?
– В законе нет понятия «женское исправительное заведение». Есть просто заключенные. Ломает уже то, что женщине гораздо труднее, чем мужчине, поддерживать гигиену. Ну и правила проживания: по 20 человек в помещении, все в одинаковой одежде, обязательна косынка, хотя зачем это надо?
Многие женщины в тюрьме создают семейные пары – не обязательно в сексуальном плане. Просто так легче выживать. Еда в тюрьме очень плохая, но есть буфеты, а поскольку женщины в отличие от мужчин работают, им какие-то деньги капают. Можно подкупать продукты, выстраивать какой-то быт.
И в женской, и в мужской колонии самое важное (так нам говорили) – все время думать о жизни вне тюрьмы. Не привыкать к специфике тюремных отношений. Нужно все время мысленно разговаривать – с собой, с родными, читать газеты, книжки – поддерживать контакт со свободной жизнью. Не смиряться с тем, что тюрьма – это будто бы тоже жизнь. Это не жизнь, это перерыв в жизни.
Вопросы: Анастасия Долгошева
Источник: Санкт-Петербургские ведомости
