Министерство юстиции РФ представило проект реформы правил внутреннего распорядка (ПВР) для СИЗО, колоний и исправительных центров. Опубликованный документ из почти тысячи страниц вводит, в частности, новые правила обыска и досмотра содержащихся в этих учреждениях граждан, возможность их доступа к медпомощи, ведения электронных записей на свидания и запрет на прерывание ночного сна. Столь глобальной реформы ПВР еще не было, указывают юрист Ольга Подоплелова и правозащитница Ева Меркачева.
Новые правила жизни в местах лишения свободы Минюст подготовил совместно с Генпрокуратурой, ФСИН, Общественной палатой, омбудсменом РФ, членами СПЧ и ОНК, чтобы «улучшить условия содержания» заключенных и обеспечить соблюдение их «прав и законных интересов». Член СПЧ Ева Меркачева указывает, что столь глобальной «переписи» распорядков не было никогда прежде. По ее словам, отчасти поэтому разница между российскими СИЗО сегодня колоссальная: «В московском женском СИЗО есть парикмахер и возможность за отдельную плату заказать горячий обед, но в СИЗО Кирова вы не имеете права даже на электронное письмо». Глава юридической службы фонда «Русь сидящая» (помогает заключенным и их семьям; внесен в реестр иноагентов) Ольга Подоплелова согласна, что реформы ждали много лет, однако опасается, что «общий гуманистический посыл новых правил не даст положительного результата».
Одним из главных изменений эксперты называют медицинский аспект.
Так, можно будет обратиться к администрации учреждения с заявлением на покупку лекарств — сейчас это не предусмотрено, заключенные принимают препараты из «закрытого» ассортимента. Причем принимать их можно будет по собственному расписанию, а не только в присутствии врача. Кроме того, за отдельную плату арестанты смогут воспользоваться консультацией врачей частных клиник, а не только врачей департаментов здравоохранения, с которыми у ФСИН уже существуют соглашения на оказание услуг. Однако, если услуга специалиста все же возможна по госгарантии, получить «второе мнение» специалиста не удастся, обращает внимание Ольга Подоплелова. «Кроме того, в подавляющем большинстве случаев заключенные и их родственники не могут себе позволить оплатить такую медицинскую помощь из-за дороговизны услуг,— говорит она.— Поэтому речь все же должна идти о повышении качества доступной медпомощи в рамках учреждений ФСИН».
Нововведения коснутся также медицинского освидетельствования. Сегодня при получении «телесных повреждений» копия освидетельствования выдается на руки человеку только по его собственной просьбе или просьбе адвоката. Предлагаемое изменение (в случае «телесных повреждений, травм и отравлений») состоит в том, чтобы привлечь внимание к инциденту: один экземпляр приобщат к медкарте заключенного, второй — выдадут на руки, третий — дежурному помощнику начальника СИЗО «под роспись». Однако «проблему возможных пыток это не решит», полагает Ольга Подоплелова: «Освидетельствование все равно будут осуществлять медработники, полностью подконтрольные и зависимые от ФСИН. Мы неоднократно сталкивались с тем, что пострадавшему просто отказывают в освидетельствовании и ждут, пока сойдут следы побоев».
В изоляторах инвалидам, беременным женщинам и женщинам, имеющим при себе детей в возрасте до трех лет, разрешат мыться ежедневно (сегодня — два раза в неделю). Остальным женщинам, а также несовершеннолетним «предоставляется возможность помывки не менее двух раз в неделю», мужчинам разрешат дополнительно мыться в принципе (видимо, при наличии такой возможности). Новые правила предусматривают также установку душевых кабин в изоляторах для женщин с детьми. Ева Меркачева поясняет, что душевые и возможность мыться — одно из ключевых предложений, на котором настаивали члены СПЧ и ОНК.
Кроме того, изоляторы предлагается наконец оснастить унитазами. «Дырки в полу» — или «санузлы» по действующим ПВР в общих камерах СИЗО, где арестанты спят, принимают пищу и ходят в туалет в неогороженной территории,— с начала 2000-х многократно критиковали как российские правозащитники, так и ЕСПЧ. «Эта проблема где-то осталась с советских времен, а ряд СИЗО построены вообще в царской России, но функционируют до сих пор,— говорит госпожа Подоплелова.— И проблемы там не только с туалетом, но и с вентиляцией и инсоляцией. ФСИН давно признает эту проблему, сейчас уже выделяются средства для реконструкции старых и строительства новых изоляторов».
Ряд новых правил связан с «внедрением технических средств идентификации личности», однако Минюст не конкретизирует, с какими именно.
Ольга Подоплелова указывает, что в случае использования системы распознавания лиц «понадобятся специальное законодательство и поправки к целому ряду законов, включая закон о персональных данных, закон о содержании под стражей и УИК РФ». Впрочем, все, кто попал в СИЗО, «уже дактилоскопированы» и, если арестантам предложат проходить в камеру по отпечатку пальца, никаких изменений законодательства не потребуется, считает Ева Меркачева. «В некоторых СИЗО сейчас пытаются внедрить практику идентификации лица, с этим действительно есть вопросы, потому что обязанности сдавать биометрические данные нет,— указывает она.— Но едва ли это серьезное противоречие закону, так как на каждого заключенного уже и так заводится карточка с полным внешним описанием и фотографией. Если идентификация будет проводиться с помощью компьютера, пусть, но пока таких идентифицирующих средств очень мало, как, впрочем, и видеотаксоматов, с помощью которых заключенный может звонить родным по видеосвязи».
В СИЗО и колониях предлагается установить информационные терминалы, чтобы заключенные могли среди прочего «получать справочную информацию о медицинских организациях уголовно-исполнительной системы» и даже записаться на прием к врачу. По мнению Ольги Подоплеловой, эта инициатива «пока выглядит как идея с потенциально высокой коррупционной составляющей», особенно до момента решения проблем с душевыми, унитазами и медпомощью. Она также указывает, что инициатива введения «электронной записи на свидания» для адвокатов (ее предлагает новая редакция ПВР) «не поможет бороться с произволом следователей при запрете свиданий и с нехваткой кабинетов для встреч с адвокатами». «Проблема нехватки кабинетов для свиданий с защитниками останется, в том числе в московских изоляторах, где адвокаты занимают очередь на свидание с полуночи, и пришедшие к восьми утра уже находят себя в этой очереди двадцатыми»,— комментирует проект Ольга Подоплелова.
Порядок проведения обысков заключенных тоже меняется. Сейчас процедура в обязательном порядке предусматривает осмотр тела без одежды. Новая редакция ПВР исключает как полное, так и частичное раздевание, а в помещениях для обыска предлагается устанавливать ширмы, чтобы обеспечить приватность досмотра. Также при обысках исключается применение видеорегистраторов сотрудниками ФСИН.
Кроме того, расширяются списки разрешенных вещей и дополнительных платных услуг.
Заключенным СИЗО предлагается разрешить, в частности, иметь при себе инвалидную коляску, машинку или триммер для стрижки, электронный градусник (по разрешению врача), алюминиевые тарелку, ложку и вилку, пластиковые столовые приборы, салфетки, БАДы, электронные книги (без выхода в интернет) и один комплект термобелья. Для заключенных колоний вводятся услуги по ремонту и пошиву одежды и обуви, им станут доступны занятия в спортзалах и копирование медицинских и судебных документов.
По многим пунктам отсутствует оговорка «при наличии возможности», обращает внимание Ева Меркачева: «У администраций СИЗО и колоний больше нет аргумента «у нас нет возможности». Стирка белья, парикмахерские услуги, починка обуви — эти и другие услуги теперь должны быть обеспечены безотказно. Правда, для спортзалов такая приписка осталась».
Госпожа Меркачева также указывает на разрешение гулять «с 9 до 13 часов»: «Это прекрасно, так как в московских СИЗО, например, из-за большого количества людей, совсем недавно гулять выводили в шесть утра, потому что в другое время было неудобно». Также она отмечает, что новые правила вводят «запрет прерывать ночной сон»: «Сейчас людей поднимают в пять утра, чтобы доставить в суд,— это самая частая жалоба в Москве. Их собирают в автозаки, часами возят по городу (чтобы доставить в суд людей из нескольких изоляторов.— “Ъ”) на сухпайках, и после этого у людей уже нет никаких сил выступать перед судом». После введения запрета, указывает госпожа Меркачева, логистикой доставки заключенных должен будет заняться конвойный полк МВД.
Проект проходит стадию публичных обсуждений и еще может претерпеть изменения, поясняют эксперты. Стадия обсуждения и внесения предложений продлится две недели
