Заставило меня обратиться к Вам безвыходное положение и отчаяние матери, которая четвёртый год пишет жалобы и обращения по поводу незаконного осуждения сына. Я очень прошу всех, к кому обращаюсь прочитать мое обращение. Ситуация заключается в следующем.
7 сентября 2009 года приговором Артемовского городского суда Приморского края мой сын Коваленко Александр Геннадьевич признан виновным в совершении преступления, которого не совершал, и осужден по ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 105 УК РФ к 10 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима с выплатой компенсации потерпевшему. В основу приговора положены признательные показания моего сына, а именно протокол явки с повинной, и показания свидетелей обвинения и самого потерпевшего.
12 июня 2008 г. мой сын находился в РЦ «Пилот» г. Артема Приморского края в вечернее время с друзьями Землянухиным и Трухиным, уснул за столиком, ему делали несколько раз замечания, а потом охранник заведения Панченко с помощью другого охранника вывел его из зала. Это было в 2 часа ночи. В 2 часа 50 минут Землянухин вызвал такси и они с сыном уехали домой, время вызова такси установлено в ходе расследования. Больше мой сын в РЦ не появлялся. А в период времени с 3 час 40 мин до 3 час 45 мин в Панченко стреляли, и именно в 3 часа 45 минут поступил звонок в милицию, в 3 часа 47 минут патрульная машина была уже на месте преступления, а в 4 часа 00 минут потерпевшего уже осматривал врач, все это подтверждается материалами дела.
Получается, что преступление было совершено в период с 3 час 35 минут до 3 часов 45 минут. В приговоре и в показаниях свидетелей обвинения время совершения преступления указывают с 3 час.34 мин. до 4 час. 25 мин . Почему искажено время совершения преступления? Дело в том, что подозреваемыми в этом преступлении стали мой сын и Землянухин, якобы кто-то из них мог вернуться с оружием и совершить это преступление. Первым был задержан Землянухин, с него взяты показания, есть протокол допроса, в котором он поясняет, что между ним и охранниками была ссора по поводу того, что они выводили моего сына грубо, волоча ногами по полу, но к данному преступлению он, Землянухин, не имеет отношения и после отъезда домой в РЦ не возвращался, также он показал, что мой сын является охотником-любителем и у него имеется охотничье ружье. Протокол допроса Землянухина составлен 13 июня 2008 г. с 17 час до 18 час 45мин. (т.2 лист дела 26). В своих показаниях он также пояснил, что они с сыном уехали на такси, которое он вызвал, доехали сначала до его дома, он вышел, расплатился и попросил таксиста довезти моего сына на Сафронова, 13, где тот проживал в частном секторе, который находится далеко от РЦ, Землянухин живет ближе. То что изначально Землянухин был подозреваемым в совершении этого преступления, так как именно он ссорился с охранниками и именно он получил удар по лицу от Панченко, подтверждается постановлением о производстве выемки предметов одежды и обуви у свидетеля Землянухина на предмет присутствия следов пороховой гари либо иных следов расследуемого преступления (т.1 лист дела 161, 162). Время производства выемки 13 июня 2008 года с 20 час 05 мин. до 20 час 30 минут. В судебном заседании 8 июля 2009 года Землянухин сказал, что его допрашивал следователь с 12 часов ночи до утра, только утром его отпустили домой, все это записано в протоколе судебного заседания. Правомерными ли были действия в отношении Землянухина и почему протоколы допроса и выемки, произведенные в один день с разницей в несколько часов, подшиты в разные тома дела?
В 22 часа 13 июня 2008 года следственно-оперативная группа приехала по месту проживания моего сына для производства обыска, его увезли в дежурную часть по г. Артему, обыск производился без него. Обыск производился на основании постановления , вынесенного начальником СУ при УВД по г. Артему Приморского края Чередник К. М., в котором он обосновывает необходимость обыска тем, что дословно: «c момента совершения расследуемого преступления истек непродолжительный срок, в связи с чем производство обыска у гражданина Коваленко А. Г. не терпит отлагательства, поскольку в противном случае последний, получив информацию о доставлении в УВД по г. Артему свидетеля Землянухина Р. В., сможет скрыть следы преступления, а именно, огнестрельное оружие, являющееся орудием расследуемого преступления, либо его составные части, а также боеприпасы к огнестрельному оружию и предметы одежды со следами пороховой гари. Данные обстоятельства следствие признает исключительными и имеющими достаточные правовые основания для производства обыска без судебного решения, поскольку неотложность обыска диктуется необходимостью обеспечения своевременности производства обыска, являющейся определяющим фактором его результативности, как цели уголовного преследования, тогда как при реально существующей угрозе сокрытия Коваленко А.Г. орудия и следов преступления всякое промедление в производстве обыска может нанести ущерб для собирания доказательств». Исходя из изложенного в постановлении, можно сделать вывод, что Чередник К. М., узнав при допросе Землянухина Р.В. о том, что у моего сына имеется охотничье ружье, без экспертизы признал это ружье орудием преступления, а моего сына «назначил виновным», то есть на момент приезда сотрудников УВД для проведения обыска и на момент задержания 13 июня в 22 часа, мой сын был уже в статусе подозреваемого. И именно в 22 часа 13 июня он был задержан как подозреваемый на основании ст. 91 УПК РФ, а в соответствии со ст. 223 УПК РФ дознаватель составляет письменное уведомление о подозрении в совершении преступления, копия которого вручается подозреваемому, ничего этого сделано не было.
В соответствии со ст. 92 УПК РФ после доставления подозреваемого в орган дознания или к следователю, в срок не более 3 часов должен быть составлен протокол задержания, в котором делается отметка о том, что подозреваемому разъяснены права, предусмотренные ст. 46 настоящего Кодекса, и если бы изначально были соблюдены эти законы, не было бы никакой «явки с повинной», не был бы мой сын осужден за преступление, которого не совершал. Однако, в нарушение этой статьи протокол задержания составлен 14 июня 2008 года в 17 час 00 мин., то есть спустя 19 часов после фактического задержания, после того, как в результате шестнадцатичасовой «беседы» с сотрудниками милиции он написал » явку с повинной «, в которой оговорил себя, затем ему разъясняются его права, составляется протокол задержания, который по закону должен был быть составлен 13 июня, проводится проверка показаний на месте. Все эти действия проводятся в присутствии адвоката, все формальности соблюдены, об этом мне и сыну на наши многочисленные жалобы приходят ответы, что «согласно материалам дела, в порядке ст.ст. 91, 92 УПК РФ Коваленко А.Г. был задержан 14.06.2008 г.». Того, что фактическое задержание произошло 13 июня в 22 часа, никто не хочет признать, хотя этот факт подтверждается протоколом выемки вещей, который составлен 14.06.2008 г. следователем СУ при УВД г. Артема Кочетовым в 03 часа 20 минут в дежурной части УВД по г. Артему, изъяты вещи в целях исследования на предмет присутствия пороховой гари. То есть вещи изымали у задержанного по подозрению в совершении преступления, без оформления протокола задержания, и никто не хочет признать, что это нарушение ст. 92 УПК.
Четвертый год я пишу жалобы, обращения, в которых прошу ответить Прокуратуру г.Артема, что же происходило с моим сыном в период с 22 часов 13 июня 2008 г. до того, как он написал явку с повинной 14 июня 2008 г., в ответ получаю формальные отписки, в которых 13 июня вообще нигде не упоминается, как будто мой сын там и не был 13 июня 2008 г. Как добиться ответа, если в материалах дела о событиях этого промежутка времени нет никакой информации, кроме протокола выемки? Протокол явки с повинной находится в материалах дела (т.1, л.д.75), время, когда был написан этот протокол, не указано. Это обстоятельство никем не принято во внимание, есть «явка с повинной» и ты будешь признан виновным, никто не разбирался была ли явка с повинной добровольной, все последующие действия сотрудников милиции были направлены на доказывание вины моего сына, а не на расследование дела. Все показания свидетелей после того, как мой сын написал явку с повинной, привели в соответствие с его показаниями.
Все свидетели обвинения, давая показания сразу после происшествия 13 июня, утверждали, что им неизвестно, кто стрелял, что потерпевший после выстрела успел сказать, что в него стреляли и никого не называл, при этом потерял сознание. После того, как моим сыном была подписана явка с повинной, все вдруг поменяли показания, свидетель Гладкова вспомнила, что потерпевший сказал ей, что в него стрелял парень с бородой, как они стали потом называть моего сына. Свидетель Понамарчук вспомнил, что он видел, как мой сын вернулся после 3 часов, и что он сам лично слышал, как он подошел к потерпевшему Панченко и предложил ему выйти поговорить. Панченко в своих показаниях этого не подтверждает, он как в первых показаниях, так и в дополнительных, которые были даны им в августе 2008 г. говорит, что он видел, что мой сын сидел за столиком в пивбаре в период времени с 3-4 час, но так как не нарушал порядок, он не стал к нему даже подходить.
В «явке с повинной», написанной по сценарию сотрудников милиции, которая положена в основу обвинения, изложены совсем другие обстоятельства: якобы мой сын подъехал на такси к РЦ, спрятал ружье в неосвещенной беседке, нашел Панченко, предложил ему выйти поговорить, он согласился, мой сын вышел первым, добежал до беседки, зарядил ружье, потом Панченко подошел к нему в беседку, но увидел, что тот пьяный и отказался с ним разговаривать, пошел назад в РЦ, после чего мой сын в него выстрелил. Противоречия в показаниях свидетелей Понамарчук, Панченко и событий, изложенных в «явке с повинной», в той части, что Понамарчук сам лично видел и слышал, как мой сын предлагал потерпевшему выйти поговорить, а Панченко говорит, что вообще не разговаривал с моим сыном, которые имели существенное значение при исследовании обстоятельств дела, не устранены в ходе судебного заседания, их даже не рассматривали, показания этих свидетелей просто положены в основу приговора.
Свидетель Гладкова в судебном заседании подтвердила показания, данные в прокуратуре, объяснив, что сразу после происшествия она давала другие показания, потому что была с ночи, устала, и могла что-то перепутать, но можно ли забыть или перепутать говорил или нет потерпевший кто в него стрелял, если все происходило на твоих глазах? На прямой вопрос председательствующего в этом же судебном заседании: «Говорил ли ей Панченко, кто в него стрелял?», она ответила: «Он мне ничего не называл». То есть подтвердила свои первые показания, где сказала, что ей неизвестно, кто стрелял в Андрея. Суд этот ответ Гладковой оставил без внимания, положив в основу приговора ее показания, данные в Прокуратуре, где она утверждает, что Панченко сказал, что в него стрелял парень с бородой. Ходатайство адвоката об оглашении показаний Гладковой, данных в милиции непосредственно после происшествия, суд отклонил. Судебное разбирательство, также как и предварительное расследование, было проведено с обвинительным уклоном, никакого судебного разбирательства, на которое мы наивно рассчитывали, и не было, была проведена процедура, без которой нельзя вынести приговор. Однако суд противоречий в их показаниях не усматривает.
О том, что дело об обвинении моего сына просто сфабриковано, потому что он написал «явку с повинной», свидетельствует и тот факт, что время события преступления, установленное в ходе предварительного расследования, а также в приговоре не соответствует действительности, оно установлено с 3 час 34 мин до 4 час 25, из чего следует, что выстрел в потерпевшего был произведен в 4 час 25 мин, а кто устанавливал это время, если по материалам дела в 3 час 45 мин поступил уже звонок в дежурную часть УВД, а в 4 часа 00 мин. потерпевшего уже осматривали в больнице. Значит, время события преступления, которое должны были установить, и которое соответствует действительности с 3 час 34 мин до 3 час 45 мин, но никак не до 4 час 25 мин. Получается, что стреляли в Панченко примерно в 3 час 40 мин. Исходя из показаний свидетелей обвинения и самого потерпевшего, мой сын до выстрела сидел в пивбаре минут 10, потом вызвал Панченко на улицу, чего не подтверждает сам Панченко, но в своих показаниях указывает, что после того, как он увидел моего сына в пивбаре спустя 10 минут, он вышел на крыльцо, постоял минут 5 и развернулся заходить, тогда произошел выстрел. То есть, в пивбаре мой сын должен был появиться примерно в 3 час 25 мин. Если учитывать , что он, как изложено в «явке с повинной», еще и спрятал ружье в беседке и только потом пошел в пивбар, то подъехать к РЦ он должен был примерно в 3 час 22 мин. А мог ли он вообще находиться там в это время, если такси вызвал Землянухин в 2 час 50 мин, это подтверждается распечаткой звонков с его телефона, такси их не ждало, ждали они, это еще время. Землянухин добрался до дома примерно в 3 час 10 мин, это он указал в своих показаниях, время он видел, живет он в общежитии, дверь ему открывала вахтер, на вахте есть часы, он посмотрел на время. Дальше такси поехало на Сафронова, 13, это по маршруту надо было вернуться назад, проехать мимо РЦ Пилот, откуда они уехали, и дальше еще минут 10 езды, если не больше. То есть, домой мой сын мог добраться примерно в 3 часа 20 минут. Так как могли его видеть в пивбаре в 3 часа 25 мин, за 15 минут до выстрела, который был произведен в 3 часа 40 минут? Как мог он успеть зайти домой, поговорить с родственниками, собрать и упаковать ружье, вызвать такси, дождаться его, доехать до РЦ, спрятать ружье и зайти в пивбар? И все это он должен был успеть сделать за 10 минут. Никак не мог он находиться в пивбаре в 3 часа 25 мин., и все свидетели обвинения и сам потерпевший дают ложные показания, что видели моего сына в пивбаре непосредственно перед выстрелом, называя разное время, а дознаватели, следователи и судья умышленно исказили время совершения преступления, подогнав его «под явку с повинной», в которой он написал , что еще около часа сидел в гараже и думал, как ему отомстить Панченко.
Согласно п.1 статьи 307 УПК РФ описательно-мотививировочная часть обвинительного приговора должна содержать: описание преступного деяния, признанного судом доказанным, с указанием места, времени, способа его совершения, формы вины, мотивов, целей и последствий преступления. То есть, указывая в приговоре время совершения преступления с 3 час 34 мин до 4 час 25 мин 13 июня 2008 года, судья Быстрикова Н.А. утверждает, что это время доказано в ходе судебного разбирательства, несмотря на то, что в материалах имеется документ, а именно рапорт о том, что патрульная машина получила звонок из дежурной части УВД по г.Артему о совершенном преступлении в 3 часа 45 мин 13 июня 2008 г. (т. 1 , л.д. 68).
В судебном заседании время совершения преступления не устанавливалось, судья или не знакомилась с материалами дела, или умышленно продублировала его с обвинительного заключения, в любом случае в приговоре содержатся недостоверные сведения о времени совершения преступления.
Можно ли считать такой приговор законным? Ни на стадии предварительного разбирательства, ни в суде не было установлено время события преступления, не сопоставлялись обстоятельства и не рассматривался вопрос, мог ли мой сын находиться там в это время. Из чего исходили дознаватели и следователи, устанавливая время события преступления?
В материалах уголовного дела есть поручение о производстве отдельных следственных действий от 26.06.2008 года, подписанное старшим следователем СО г. Артема СУ СК при прокуратуре РФ по ПК Шашиным К.С., в котором он, обращаясь к Начальнику УВД г. Артема полковнику милиции Новикову В.М., просит :
1. Установить и обеспечить явку для допроса в качестве свидетеля таксиста, который на автомобиле в ночь с 12 на 13 июня 2008 г. в период времени с 3-00 до 4-00 час мог перевезти Коваленко А.Г. от дома № 13 по ул. Сафронова в г.Артеме к РЦ Пилот по ул. Кирова, 53.
2. Истребовать выписку из диспетчерской книги вызовов фирмы такси о направлении автомобиля такси на вызов к дому № 13 по ул. Сафронова и к РЦ Пилот.
В материалах дела нет сведений о выполнении этого поручения или его просто убрали, так как не могло быть этого вызова, потому что сын мой не ездил никуда, а просто приехал и лег спать.
В обвинительном заключении, перечисляя доказательства, подтверждающие виновность моего сына, старший следователь Шашин К. С. указывает на Протокол осмотра места происшествия от 13.06.2008 года, в ходе которого был осмотрен кабинет охраны в РЦ Пилот, и изъят видеорегистратор «АVT 776». Полагаю, что протокол изъятия не может являться доказательством, в протоколе изложены обстоятельства изъятия, доказательством как таковым является запись на нем. Значит видеорегистратор, признан вещественным доказательством , и по закону запись должна храниться и передаваться с материалами дела, и так как согласно обвинительному заключению видеорегистратор признан доказательством виновности моего сына, то на записи этого видеорегистратора должно быть подтверждение того, что мой сын находился в РЦ в период с 3 час до 4 час 13 июня 2008 года , и, если бы это действительно было так, тогда запись просто показали бы сыну и не надо было бы нам доказывать, что не мог мой сын быть там в это время, сын и просил об этом, не зная законов и полностью доверяя адвокату, он не выдвинул письменное ходатайство о просмотре записи, на которое должны были дать ответ, это должна была объяснить ему адвокат, но, к сожалению, она заняла пассивную позицию и фактически свою работу по защите моего сына не выполняла и ему не разъяснила как воспользоваться правом заявить ходатайство о просмотре видеозаписи.
Свидетель Попов В.С. в судебном заседании 17 декабря 2008 года на вопросы по поводу видеонаблюдения ответил, что запись ведется круглосуточно, установлены две камеры в пивбаре, в холле одна и две в дискозале, по поводу просмотра он ответил, что просмотр при изъятии проводился при нем, присутствовали также Понамарчук и Стародубцев, увидели начало конфликта, столик хорошо просматривался, дальше запись не просматривали. То есть свидетель Попов на видеозаписи видел, что столик, где сидел мой сын с друзьями до отъезда из РЦ хорошо просматривался на видеозаписи, значит, если бы он находился в пивбаре в период времени с 3 час до 4 час 13 июня 2008 года, на записи это было бы зафиксировано, так как свидетели обвинения и потерпевший в своих показаниях показали, что когда мой сын пришел в пивбар второй раз, он сел за тот же столик , за которым сидел с друзьями. Директор РЦ Пилот Шабельник М.Л., в судебном заседании 18.02.2009 года по поводу видеонаблюдения пояснил, что в холле находится одна камера, две в пивбаре, одна направлена на бар, две — в дискозале, запись ведется круглосуточно, в тот день камеры внутреннего наблюдения работали, не работала только камера на улице, записи на камерах четкие, узнать человека можно, иногда для контроля за работниками он просматривает запись. На вопрос, кто просматривал запись после случившегося он ответил, что лично он не просматривал, показывали сотрудникам из г. Владивостока, они просмотрели и опечатали, он только показал, как им пользоваться. Очень странно, что директор заведения, в охранника которого стреляли, вообще никакого интереса не проявил по поводу случившегося и вообще ничего не знает по этому поводу, запись возвратил через два месяца какой-то следователь, фамилию его он не знает, запись после возвращения не просматривал, запись не сохранилась, так как через пять дней на нее записывается другая. На вопрос, может ли он что-нибудь пояснить по поводу выстрела, он ответил, что люди, которые работали в ту ночь говорили, что слышали хлопок и дым, больше ничего внятного не говорили, говорили, что видели, как охранники выводили каких-то людей. Получается, что 18 февраля 2009 он даже не знал, что его сотрудники, которые работали в ту ночь, являются свидетелями обвинения?
Видеорегистратор был опечатан и изъят 13 июня 2008 г., в материалах дела имеется протокол т.1 л.д. 44-46 ( в обвинительном заключении л.д.51-52). Имеется протокол осмотра видеорегистратора от 13.06.2008 г., время осмотра с 16 час 50мин до 18 час . кабинет 411, проводил просмотр начальник отделения СУ при УВД г.Артема Чередник К.М. с участием понятых, специалиста и свидетеля Фоминых И.А. Перед просмотром записи видеорегистратора следователь Чередник К.М. проводит допрос свидетеля Фоминых И.А., протокол допроса от 13 июня 2008 г.(т.2,л.д.23), время допроса c 16 час10 мин до 16 час 35 минут в кабинете 405. В протоколе, составленном машинописным способом, свидетель Фомин И.А. дает пояснения, что он возглавляет Детско-юношескую спортивную школу, в которой занимаются подростки в возрасте от 6 до 18 лет, также поясняет, дословно: «информацию о лицах в возрасте старше 18-ти лет, занимающихся карате в г.Артеме, может предоставить только Ефремов, который является председателем Артемовской городской федерации каратэ и тренирует взрослых спортсменов. В случае, если мне будет предъявлена какая-нибудь запись, я смогу опознать на ней только членов МОУ ДОД ДЮСШ Феникс, то есть лиц не старше 18 лет. Более взрослые каратисты, тренируемые Ефремовым, мне не знакомы, поскольку в нашей школе занимаются только дети и подростки». В протоколе изложены ложные сведения в той части, что свидетель Фомин не знаком с каратистами, этот факт подтверждается его показаниями в судебном заседании 8 июля 2009 года, где он дает показания, выступая свидетелем со стороны защиты. В своих показаниях на вопрос знаком ли он с подсудимым, он ответил , что подсудимый ему знаком, отношения с ним нормальные, на вопрос адвоката Бабуриной, допрашивали ли его на следствии, он ответил, цитирую «меня допрашивали, просили охарактеризовать тренеров Феникса. Я им сказал, что если их интересуют каратисты, то я могу проехать к Землянухину. Мы проехали к Землянухину в общежитие примерно в 3 часа 50 мин., он оказался дома». Допрашивал Фомина Чередник К.М., именно он записал в протоколе заведомо ложные сведения о том, что Фомину не знакомы тренеры по карате, то есть ни Землянухина, ни моего сына он не знает. Для чего были изложены в протоколе ложные сведения и читал ли протокол Фомин, подписывая его, если в судебном заседании он опровергает эти показания в той части, что ему не знакомы тренеры по карате? Далее, следователь Чередик К.М. проводит просмотр записи видеорегистратора, 13 июня 2008 года в кабинете 411, время просмотра с 16 час 50 мин. до 18 час, с участием понятых, специалиста и свидетеля Фомина, в протоколе допроса которого пятнадцать минут назад он сам записал ложные сведения о том, что свидетель Фомин не знаком с тренерами по карате, и не привлекает Ефремова, на которого указал Фомин, как на тренера Землянухина и моего сына. В протоколе просмотра, составленном печатным способом, указано, что свидетелю Фомину предъявлена для просмотра на мониторе запись внутренних камер видеонаблюдения пивного зала и коридора центрального входа РЦ Пилот за период времени с 01 часа до 04 час 00 мин. утра 13 июня 2008 г. Далее цитирую : «Просмотрев видеозапись, свидетель Фомин И.А. пояснил, что никого из посетителей РЦ Пилот, изображенных на записи он не опознает, никто из посетителей, изображения которых имеются на записи, не является членом возглавляемой им спортивной школы Феникс г.Артема» . При чем здесь члены Спортивной школы Феникс, если целью просмотра было установить, есть ли на записи изображения моего сына или Землянухина в период времени с 3 до 4 часов утра 13 июня 2008 года?
В этом же протоколе есть запись, что цитирую: «от свидетеля Фомина поступило заявление, согласно которому никого из граждан на представленной ему для просмотра записи внутренних камер видеонаблюдения РЦ Пилот, он не опознал». То есть будучи знакомым с моим сыном, о чем он сообщил в судебном заседании, и этот факт не опровергнут, он не увидел его на просмотренной записи, что опровергает показания свидетелей обвинения и самого потерпевшего в той части, где они говорят, что мой сын находился в РЦ Пилот в период времени с 3 час до 4 часов 13 июня 2008 г, заходил в пивбар, сидел за столиком, который хорошо просматривался камерой видеонаблюдения, тем самым подтверждая тот факт, что, изменив первоначальные показания, в которых говорили правду, в прокуратуре и в суде дали заведомо ложные показания, и суд признал их допустимыми, положив в основу приговора. Свидетель Шипилов в судебном заседании 17 декабря 2008 года давал показания, что видел моего сына в период с 3-х до 4-х час 13 июня 2008 года, что он стоял возле барной стойки, такие же показания он давал и на предварительном следствии, протокол допроса от 01 июля 2008 года, в дополнении к своим показаниям он указал, цитирую : «Хочу добавить, что в Пилоте установлены камер , одна установлена холле, снимает пространство возле гардероба и входной двери. Также камера имеется в пивбаре, запечатлевает стойку пивбара и подход к ней». Из этого дополнения следует, что, если бы мой сын находился в тот период времени возле барной стойки, на записи камеры наблюдения он обязательно так же был бы запечатлен. Свидетель Фомин в своем заявлении при просмотре записи опровергает показания Шипилова в той части, что он видел моего сына возле барной стойки в период с 3-х до 4-х часов 13 июня 2008 года. Показания свидетеля Фомина, изложенные в заявлении при просмотре видеозаписи 13 июня 2008 года и данные им в судебном заседании 08 июля 2009 года, где он подтвердил, что на представленной ему для просмотра видеозаписи он не видел моего сына, свидетельствуют о том, что свидетели обвинения и потерпевший дали ложные показания в той части, что они видели моего сына 13 июня 2008 года в период с 3-х до 4-х часов, то есть в момент совершения преступления. Показания свидетеля Фомина свидетельствуют о непричастности моего сына к преступлению, запись видеорегистратора является прямым доказательством его невиновности и она должна была быть приобщена к материалам дела. После просмотра следователь Чередник К. М. опечатывает видеорегистратор, а дальше его следы теряются, в обвинительном заключении перечислен только протокол изъятия, как доказательство виновности подсудимого. Документа о признании видеорегистратора вещественным доказательством нет. Кто и на основании чего сделал вывод, что запись видеорегистратора доказывает вину моего сына, как указано в обвинительном заключении, если Фомин, привлеченный к просмотру, как свидетель, показал, что моего сына он не видел на данной записи? То есть на стадии предварительного расследования умышленно уничтожено вещественное доказательство, которое свидетельствовало о непричастности моего сына к этому преступлению, остался только протокол просмотра. Кто это сделал, должны разобраться органы прокуратуры.
В материалах дела имеется протокол допроса свидетеля Землянухина от 13.06.2008 года, составленный начальником отделения СУ приУВД по г.Артему Чередник К.М. (т.2 , л.д. 26), допрос начат в 17-00 час, окончен в 18 час 45 мин, проводился допрос в кабинете 405. Каким образом следователь Чередник мог проводить два следственных действия, а именно просмотр видеорегистратора и допрос свидетеля Землянухина, в разных кабинетах в один и тот же промежуток времени? Я прилагаю копии этих документов и прошу сделать правовую оценку действий Чередник К.М. Судья Быстрикова игнорировала показания свидетеля Фомина, данные в судебном заседании, которые свидетельствовали о непричастности моего сына к данному преступлению, что говорит о том, что судебное разбирательство как и предварительное расследование проведено с обвинительным уклоном, рассматривались только доказательства виновности моего сына, доказательства невиновности просто игнорировались. Было ли не приобщение видеозаписи целью скрыть доказательство невиновности моего сына или укрывательством настоящего преступника, неизвестно, и, опасаясь кого, носил Панченко c собой пистолет ? Никакой другой версии, кто мог совершить это преступление даже не рассматривалось, хотя и свидетель Гладкова, и сам потерпевший в своих показаниях говорили, что конфликты у охраны с посетителями бывали часто, но они обычно не обращали на них внимания.
Судебная коллегия, вынося кассационное определение, нашла несостоятельными доводы кассационных жалоб о том , что, дословно : «к материалам дела не приобщены вещественные доказательства – видеорегистратор и видеозапись, поскольку данные обстоятельства не повлияли на полноту судебного следствия и доказанность обвинения», таким образом БЕЗЗАКОНИЕ было УЗАКОНЕНО. Данная запись свидетельствовала о невиновности моего сына, а свидетели обвинения и сам потерпевший давали ложные показания, о чем говорят показания Фомина, данные им при просмотре записи , и которые просто проигнорированы. Протоколы опознания, составленные с нарушениями УПК РФ, также были признаны доказательствами виновности моего сына , его ходатайство о проведении очной ставки с потерпевшим было также отклонено .
Заключение экспертизы, которую провел эксперт Гордиенко, также признано доказательством виновности моего сына. Перед экспертом ставились вопросы, в том числе: когда ружье чистилось последний раз, когда и каким снарядом из данного ружья был произведен последний выстрел, не произведен ли последний выстрел из представленного ружья картечью, могла ли представленная картечь быть отстреляна из представленного ружья, из оружия какого типа выстрелена представленная на экспертизу картечь, которая была извлечена из раны потерпевшего, имелись ли на представленной одежде Коваленко А.Г. следы выстрела (сажа, порох), с какого расстояния был произведен выстрел в Панченко, одинакова ли картечь, изъятая из раны Панченко и картечь, использованная для снаряжения патронов, изъятых в ходе обыска по ул. Сафронова, 13. В заключении экспертизы нет ответов на вопросы, когда из ружья был произведен последний выстрел и когда ружье чистилось в последниий раз, эксперт называет лишь причины, почему он не может ответить на эти вопросы, дословно: «Решить вопросы, когда ружье чистилось последний раз, когда был произведен последний выстрел из данного ружья не представляется возможным по причине отсутствия научно-обоснованной методики решения. Решить вопросы, каким снарядом был произведен последний выстрел из данного ружья не представляется возможным по причине отсутствия четкой картины освинцевания канала ствола у дульного среза.
Решить вопрос, из оружия какого типа (образца, калибра ) выстрелена представленная на экспертизу картечь не представляется возможным ввиду отсутствия на картечинах каналов ствола оружия. Исследуемая картечь могла быть выстрелена как из представленного ружья, равно как и из другого экземпляра оружия. Представленные на экспертизу 12 патронов снаряжены самодельным способом. Выстрел в потерпевшего произведен, предположительно, патроном нестандартного (самодельного) изготовления. На представленных предметах одежды Коваленко А.Г. продуктов выстрела не обнаружено. Ввиду отсутствия в распоряжении эксперта исчерпывающих данных о характере снаряжения использованного на месте происшествия патрона, решить вопрос о дистанции выстрела в Панченко не представляется возможным. На тампонах со смывами с кистей рук Коваленко А.Г. продуктов выстрела из гладкоствольного охотничьего ружья не имеется. Картечь, извлеченная из тела Панченко, отличается по весу от картечи представленных патронов. Данные различия по весу обуславливают (при условии использования в патроне, использованном на месте происшествия картечи одного диаметра) различие сравниваемой картечи по диаметру либо по химическому составу». Исходя из выводов эксперта, если бы на экспертизу были представлены все извлеченные из раны Панченко картечины, а их было 21, что подтверждает судебно-медицинская экспертиза №1172, имеющаяся в материалах дела, а не 4 шт., тогда можно было бы установить, есть или нет эти различия по диаметру и химическому составу. Почему были представлены на экспертизу только 4 картечины, а не все 21? На экспертизу также не были представлены два шарика из металла серебристого цвета, извлеченные из раны Панченко в ходе операции, которые старший следователь СУ при УВД по г.Артему Колоскова А.А. направляла начальнику ЭКЦ УВД по ПК с дислокацией подполковнику милиции Зубехину В.В. для ответа на вопрос, чем являются представленные на исследование предметы, не являются ли они боеприпасами, если да, то к какому виду боеприпасов они относятся, на документе стоит подпись Зубехина, что он их получил, но в материалах дела отсутствует документ о результатах исследования этих шариков и проводилось ли оно вообще, на баллистическую экспертизу они также не были представлены, что свидетельствует об укрывательстве вещественных доказательств по делу.
В постановлении о производстве баллистической экспертизы следователь Шашин К.С. в установочной части постановления указывает предметы: ДВА МЕТАЛЛИЧЕСКИХ ШАРИКА, которые были изъяты из раны Панченко в ходе операции (видимо те, которые и были отправлены Зубехину на исследование), ружье, два патронташа с патронами, ПРЕДМЕТЫ ДЛЯ ЧИСТКИ РУЖЬЯ, смывы с рук и срезы с ногтевых пластин Коваленко А.Г., предметы одежды Панченко. В постановочной части данного постановления указаны вопросы, поставленные перед экспертом и перечислены материалы, предоставляемые в распоряжение эксперта, дословно:
1.Охотничье ружье, изъятое в ходе обыска по адресу г.Артем, ул.Сафронова, 13.
2. Патронташи с патронами, изъятые в ходе обыска по адресу г.Артем ,ул.Сафронова, 13.
3.ЧЕТЫРЕ шарика картечи неопределенной формы, извлеченные из раневого канала потерпевшего Панченко.
4. Предметы одежды Панченко.
Все данные материалы и были получены экспертом, это подтверждается заключением эксперта. Почему следователем Шашиным 2 металлических шарика и предметы для чистки ружья не были представлены на экспертизу, прошу дать правовую оценку действий следователя Шашина К.С. по данному вопросу. Все вещественные доказательства, которые были изъяты при обыске у моего сына, запечатывались и упаковывались. Набор для чистки ружья был упакован в один пакет с патронташем и патронами, что подтверждается протоколом обыска, тогда куда исчез набор для чистки из опечатанного пакета, если эксперт патронташ и патроны получил, а набор для чистки, который должен был находиться в этом же пакете, не получил? То есть на экспертизу не были представлены вещественные доказательства, результаты исследования которых имели существенное значение для выяснения истины по делу, а именно два металлических шарика и набор для чистки ружья. Постановление о проведении баллистической экспертизы было составлено 24 июня 2008 г. следователем Шашиным К.С., т.2 л.д.85, ознакомлен с данным постановлением мой сын следователем Шашиным К.С.
26 июля 2008 года , протокол ознакомления т.2 ,л.д. 87-88, принято к исполнению данное постановление 25 июня 2008 г., заключение эксперта направлено следователю Шашину 10 июля 2008 г, т. 2 л.д.90-110 (в обвинительном заключении л.д.101-120). Ознакомлен с результатами экспертизы мой сын 18 августа 2008 года, т.2 л.д. 111, в протоколе ознакомления с результатами экспертизы мой сын сделал заявление о проведении дополнительной баллистической экспертизы, ответа на данное заявление в материалах дела нет. В судебном заседании 13 августа 2009 г. стороной защиты было выдвинуто письменное ходатайство о проведении повторной баллистической экспертизы, в удовлетворении которого 14 августа 2009 года было отказано. Гос. обвинитель Саглаев В.В., выразив свое отношение к ходатайству сказал, что экспертиза, которая имеется в деле, дословно: «четко отвечает на все поставленные вопросы. Назначение и производство экспертизы осуществлено в соответствии с требованиями гл. 27 УПК РФ, а также требований Закона -73-ФЗ от 31.05.2001» . Очевидно, гос. обвинитель Саглаев В.В. не знакомился с материалами дела, поэтому не знал того факта, что при назначении экспертизы как раз имело место нарушение ст.ст. 195, 198 гл. 27 УПК РФ, согласно которым ознакомить с постановлением о назначении экспертизы моего сына должны были до ее проведения, тем самым лишив его возможности воспользоваться правами, предусмотренными ст.198. В судебном заседании его этого права тоже лишили. Ст. 8 Закона 73-ФЗ, гл. 2 данного ФЗ гласит : «Эксперт проводит исследования объективно, на строго научной и практической основе, в пределах соответствующей специальности, всесторонне и в полном объеме. Заключение эксперта должно основываться на положениях, дающих возможность проверить обоснованность сделанных выводов на базе общепринятых научных и практических данных», в ст.16 этого же закона об обязанностях эксперта сказано, что эксперт обязан составить письменное сообщение о невозможности дать заключение и направить в орган или лицу, которые назначили судебную экспертизу, если поставленные вопросы выходят за пределы специальных знаний эксперта, объекты исследований и материалы дела непригодны или НЕДОСТАТОЧНЫ для проведения исследования и дачи заключения и эксперту отказано в их дополнении, СОВРЕМЕННЫЙ УРОВЕНЬ РАЗВИТИЯ НАУКИ НЕ ПОЗВОЛЯЕТ ОТВЕТИТЬ на поставленные вопросы». Отсутствием методик эксперт Гордиенко и объяснил невозможность ответить на вопросы, когда из ружья был произведен последний выстрел и когда оно чистилось последний раз.
Закон 73-ФЗ предусматривает привлечение к производству судебной экспертизы других экспертов, если это необходимо для проведения исследований и дачи заключения. Эксперт Гордиенко не воспользовался этим правом, просто дал заключение, которое устроило сторону обвинения, потому что конкретных ответов на вопросы не содержало, а обвиняемому просто не дали возможности попытаться добиться ответов на эти вопросы. И это состязательность сторон? И на таких доказательствах выносят «справедливый приговор». Представитель потерпевшего, выражая свое отношение к ходатайству моего сына о проведении повторной баллистической экспертизы, вообще сказала ,что не видит в этом смысла , потому что , дословно : « она и так в пользу Коваленко» . Какую пользу она имела в виду , видимо принцип презумпции невиновности , но он был как раз нарушен , так как заключение эксперта признано, как доказательство вины моего сына. А признано оно было доказательством виновности на основании того, что экспертиза установила, что после последней чистки из данного ружья выстрелы не производились, а то что, мой сын сказал, что почистил ружье после выстрела свидетельствует о его вине, хотя время последней чистки не установлено. Почистил мой сын ружье еще в мае-месяце, это говорил и его брат, давая показания, но к его показаниям суд отнесся критически, как и ко всем показаниям свидетелей защиты. То есть ружье, которое неизвестно когда стреляло и когда было почищено последний раз, признано орудием преступления только потому, что мой сын сообщил в «явке с повинной», что после выстрела в Панченко он его почистил.
В материалах дела имеется Постановление о назначении судебно-медицинской экспертизы, потерпевшего, которое следователь Шашин К.С. выносит 26 июня 2008 года, т.2 л.д. 64-65., протокол ознакомления с постановлением о назначении экспертизы составлен 23 октября, год не указан, время ознакомления с 16 час 35 мин до 16 час 40 мин, т.2, л.д. 66-67, заключение эксперта сделано 27.06.2008 г. за № 1172, т.2, л.д. 68-73 ( в обвинительном заключении л.д. 78-83), протокол ознакомления с заключением эксперта составлен следователем Шашиным 23 октября 2008 года, время ознакомления с 16 час 45 мин до 16 час 55 мин. То есть ознакомление моего сына с назначением суд-мед. экспертизы и с заключением эксперта по этой экспертизе было проведено в один и тот же день.
Так как мой сын отказался от признательных показаний, данных после «явки с повинной», объяснив, что к нему были применены недозволенные методы воздействия со стороны оперативных сотрудников, в деле так же имеется справка о его мед. освидетельствовании, которое было сделано 16 июня 2008 года, сразу после того, как мы заключили договор с платным адвокатом. Следователь Кондратьев А.В. назначил судебно- медицинскую экспертизу поставив перед экспертом вопросы, касающиеся телесных повреждений моего сына по данному мед. освидетельствованию. Постановление о назначении судебно-медицинской экспертизы составлено 18 августа 2008 года, т. 2, л.д. 76. Заключение эксперта за № 1497 получено 21 августа 2008 г. , т. 2 л.д. 79-80 . Ознакомлен мой сын с назначением данной экспертизы 23 октября 2008 года, протокол ознакомления составил следователь Шашин К.С., время ознакомления с 16 час 57 мин до 17 час 05 мин , т. 2 л.д.77-78. Протокол ознакомления с заключением эксперта по данной экспертизе составлен следователем Шашиным К.С. 23 октября 2008 года , время ознакомления с 17 час 10 мин до 17 час 22 мин , т 2 , л.д. 81-82. Ознакомившись с заключением эксперта, мой сын в протоколе ознакомления сделал заявление о проведении дополнительной мед.экспертизы, в которой изложил свою просьбу опросить работника ИВС, который осматривал его при поступлении, а также присутствовать самому при проведении экспертизы. На данное заявление следователь Шашин К.С. 26 октября 2008г. вынес постановление о полном отказе в удовлетворении ходатайства, т. 2 л.д.83-84, основывая его на том, что дословно:»органы предварительного следствия не видят оснований допроса медицинского работника ИВС УВД г. Артема, осматривавшего Коваленко А.Г. при его поступлении в ИВС, ввиду прошествия длительного промежутка времени», о принятом решении доведено до сведения моего сына путем объявления.
Своими действиями следователи Шашин К.В. и Кондратьев А.В. нарушили права моего сына, предусмотренные п.1 ст. 11 УПК РФ, которая гласит: «Суд, прокурор, следователь, дознаватель обязаны разъяснять подозреваемому, обвиняемому … их права, обязанности и ответственность и ОБЕСПЕЧИВАТЬ ВОЗМОЖНОСТЬ осуществления этих прав». Моего сына просто лишили возможности воспользоваться правами, предусмотренными ст. ст.198, 195 УПК РФ, фактически закрыли доступ к правосудию. Порядок назначения судебной экспертизы прямо закрепляет обязанность следователя, назначившего судебную экспертизу по уголовному делу, обеспечить возможность реализации подозреваемым, обвиняемым и защитником названных прав. В этих целях ч.3 данной статьи устанавливает, что следователь знакомит с постановлением о назначении экспертизы подозреваемого, обвиняемого и защитника и разъясняет им права, предусмотренные ст.198 УПК РФ, о чем составляется протокол. Указанное процессуальное действие должно быть осуществлено до начала производства экспертизы, иначе названные участники процесса лишаются возможности осуществить с ее назначением и вытекающие из Конституционного принципа состязательности и равноправия сторон права, закрепленные в ст.198 УПК РФ. Данное требование части 3 ст.195 УПК РФ распространяется на порядок назначения любых судебных экспертиз, носит императивный характер и ОБЯЗАТЕЛЬНО для исполнения следователем, прокурором и судом на досудебной стадии судопроизводства. Права моего сына нарушены при назначении всех экспертиз по нашему делу, а его ходатайства и заявления, сделанные после ознакомления с заключениями экспертиз или просто игнорированы, или отклонены. Как на стадии предварительного расследования, так и в ходе судебного разбирательства нарушен принцип состязательности и равноправия сторон .
В КРСП СУ следственного отдела по г.Артему 20.06.08 за № 384-пр-2008 зарегистрировано заявление моего сына на неправомерные действия сотрудников милиции по поводу применения к нему психологических и физических методов воздействия с целью получения признательных показаний. Следователь Кондратьев В.А., проведя проверку 30.06.2008 г, вынес постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, не усмотрев в их действиях состава преступления, в последующем потановление было отмененено, и далее неоднократно проводились проверки, постановления принимались, отменялись и опять выносились, потому что я писала жалобы и обращения во все инстанции, получала только в ответ формальные отписки, копии постановлений не высылались ни мне, ни моему сыну, чем опять же были нарушены права моего сына на обжалование этих постановлений. Как проводились проверки и проводились ли они вообще вызывает сомнение, в материалах предварительного следствия есть Постановление о продлении срока содержания под стражей от 14 августа 2008 года, (т. 2 ,л.д. 26 ), основанием продления срока содержания под стражей в том числе указаны те обстоятельства, что дословно: » При переквалификации действий Коваленко А.Г. со ст.111 ч.1 УК РФ на ст.30 ч.3, ч.1 ст.105 УК РФ обвиняемый резко изменил показания, указав на самооговор и на применение к нему недозволенных методов ведения следствия, без принятия действий по обжалованию применения к нему таких методов.» Присутствовавший при этом следователь Кондратьев А.В., который сам проводил проверку, выносил постановление об отказе по заявлению моего сына, никаких сведений по факту обращения моего сына не сообщи , видимо сам не помнил, что он проводил проверку по заявлению моего сына и нарушил его права, не отправив ему копию постановления по данному заявлению. Шесть или семь раз проводились проверки и ни одной копии постановления не было отправлено моему сыну. Я получаю отписки, в которых формальные фразы об отсутствии в действиях сотрудников милиции состава преступления говорят только о том, что проверки проводятся ненадлежащим образом, а может быть и вообще не проводятся, не проводилось опроса моего сына по данному заявлению. Ни на предварительном следствии, ни в ходе судебного разбирательства не проверяли, была ли «явка с повинной» добровольной. Еще когда сын находился в СИЗО имелась возможность провести очные ставки, полно исследовать все обстоятельства, изложенные в его заявлении, находясь сейчас в местах лишения свободы, сын запросил копии постановлений об отказе по его заявлению, но ответят ему или нет, неизвестно и как ему теперь запросить материалы этих проверок, чтобы хотя бы узнать, чем мотивированы все эти отказы, чтобы обжаловать.
В обвинительном заключении есть ссылки на соответствующие листы и тома дела, однако в основном они не совпадают с теми, копии которых у нас имеются, что является доказательством того, что материалы дела не в полном объеме были предоставлены для ознакомления, что является нарушением ст. 217 УПК РФ, об этом свидетельствует протокол ознакомления представителя потерпевшего с материалами дела, в справке к обвинительному заключению — представитель потерпевшего ознакомился с материалами дела 11 ноября 2008 года с 08 ч.30 минут до 09 ч.30 мин. (Т.2 , л.д. 210-212), копиях дела, отснятых нами с оригиналов — 24 октября 2008 г. время ознакомления 14 -00 час. до 16 час 07 мин ( Т 2, л.д. 133-135), к-во листов по томам дела не указано. Все документы подшиты так, что чтобы найти документ по какому-то определенному эпизоду, надо перелистать все листы, что затрудняет ознакомление с делом, полагаю, что при систематизации дел следовало помещать вместе те следственные документы, которые связаны между собой процессуальными действиями, чтобы облегчать, а не затруднять ознакомление с делом .
В ходе следствия и в ходе вынесения обвинительного заключения в отношении моего сына были допущены многочисленные нарушения норм УПК РФ, нарушались права обвиняемого в ходе следствия и суда, которые в совокупности привели к вынесению неправомерного и незаконного приговора. Следствие и суд основывались на лживых и противоречивых показаниях свидетелей и самого потерпевшего, нарушен главный принцип — презумпции невиновности, прокурор не осуществил возложенные на него функции по надзору при возбуждении уголовного дела и утверждении обвинительного заключения с передачей дела в суд и при судебном рассмотрении дела, ст 37 УПК РФ, судья не обеспечил полноту судебного следствия. Судьи кассационных и надзорных инстанций недобросовестно изучили дело и ограничились отписками со ссылкой на первичные отказы. Россия, ратифицировав Конвенцию по правам человека, несет ответственность за противоправные действия в отношении граждан своего государства. Каждый гражданин имеет право на справедливое судебное разбирательство и справедливый приговор. Согласно гл. 2 Конституции РФ признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина — обязанность ГОСУДАРСТВА. В силу ст. 18,19,21 и 43 Конституции РФ защита прав и обеспечение доступа граждан к правосудию является также обязанностью ГОСУДАРСТВА . В соответствии с ч. 2, ст 6 УПК РФ уголовное судопроизводство имеет своим назначением защиту личности от незаконного и необоснованного обвинения, ограничения прав и свобод. В отношении меня и моего сына совершаются преступления, выражающиеся в воспрепятствовании доступа к правосудию. Нарушаются ст. ст. 6 и 13 Европейской Конвенции о защите прав человека, нарушается право на эффективное средство правовой защиты, СПРАВЕДЛИВЫЙ СУД.
Все нарушения законов, о которых я пишу, позволили судье Быстриковой вынести обвинительный приговор и, проходя все инстанции по его обжалованию, я сделала вывод, что простой человек просто мусор под ногами власть имущих, который не имеет никаких прав. Все основополагающие принципы правосудия в данном судебном разбирательстве не соблюдены, не обеспечено прав и не создано необходимых условий для всестороннего и полного исследования обстоятельств дела. Нарушая права на справедливое судебное разбирательство и на справедливый приговор, который гарантирует нам Конституция нашей страны, суд выносит приговор «Именем Российской Федерации», руководствуясь этой же Конституцией. А все те, кто должны по долгу своей службы следить за соблюдением прав, гарантированных Основным законом нашего правового государства, просто не хотят видеть нарушений. Я прошу всех , к кому обращаюсь помочь мне добиться , чтобы моя жалоба была объективно рассмотрена теми структурами правоохранительных органов, которые должны это делать по долгу своей деятельности.
Обращаюсь ко всем, кто прочитает моё письмо, откликнуться, если может кто-то помочь.
Почтовый ящик: [email protected]
