Друзья и китайские велосипеды
Игорь Луконин с женой, сыном, мамой, теткой жил в городе Череповец Вологодской области. И периодически приезжал в Ногинск, где у него были два товарища – Сергей Бутов и Евгений Яблоков. А у Яблокова, в свою очередь, была сестра Елена, которая в 2007 году вместе со своим гражданским мужем Борисом Шаповаловым решила организовать предприятие по сборке китайских велосипедов в Ногинском районе. Игорь вместе со своими друзьями несколько раз бывал на этом предприятии-складе, оно не произвело на него никакого впечатления («пять узбеков собирают двадцать велосипедов»), и он уже почти забыл об этой истории, но ему внезапно напомнили.
Летом 2008 года, когда Игорь был на Сахалине (он профессионально занимается рыбалкой), ему позвонила жена и сказала, что звонил некий Шаповалов, а потом приезжал оперативник Овдеенко из Ногинского ОБЭПа и просил перезвонить. «Я позвонил Овдеенко, тот говорит – свяжитесь с Борисом, — рассказывает Игорь Луконин. – Звоню Борису, тот вдруг спрашивает – это вы украли велосипеды? Какие, говорю, велосипеды, о чем речь вообще? Звоню Жене Яблокову, тот говорит, что это наши семейные дела, мы разберемся. Ну, разбирайтесь».
Сколько стоят десять соток
В мае 2009 года, когда Игорь снова собрался на путину на Сахалин, ситуация повторилась. Сначала был звонок от Бориса, который настойчиво спрашивал, когда Игорь вернет велосипеды, следом – от оперативника Овдеенко, который предложил Луконину встретиться. Игорь, юрист по образованию, встречаться без повестки и адвоката категорически отказался и снова позвонил своему товарищу Евгению Яблокову. Тот, наконец, рассказал, в чем суть конфликта.
Оказалось, что она вовсе не в велосипедах, а в десяти сотках земли в городе Успенске Ногинского района. Этот участок принадлежит отцу Яблокова и его сестре Елене. сожительнице Шаповалова. Евгений же построил на этом же участке трехэтажный дом, в котором и проживал. Родственники пытались привлечь Евгения к велосипедному бизнесу, дела не пошли, у Бориса появились к шурину материальные претензии, и он решил отобрать у него дом. Выселить с помощью гражданского иска не получилось. Поэтому, как полагает Игорь, решили прибегнуть к уголовному делу. «Нам потом уже один из следователей рассказал, что Борис Шаповалов является секретным сотрудником оперативника Ногинского ОБЭПа Овдеенко, который стоит за него горой. И, видно, возникла у них мысль забрать этот дом», — продолжает Игорь. Но на той майской встрече Евгений заверил Игоря, что больше Борис его и его родственников не потревожит.
Арест и пять фур велосипедов
Однако спокойная жизнь длилась недолго – через несколько месяцев звонок оперативника застал Игоря на путине. Страж порядка настойчиво предлагал Игорю подъехать, угрожая, что в противном случае объявит в розыск. Впрочем, в октябре Игорь без проблем вернулся домой и даже был готов приехать к оперативнику, но тот ответил, что не нужно. А 24 февраля 2010 Игоря внезапно арестовали.
«Я спокойно приехал на деловую встречу в Переславль-Залесский, — описывает Игорь день своего ареста. — Зашел в ресторан, и тут подходят ко мне четыре оперативника, среди которых Овдеенко, показывают удостоверения – пройдемте с нами, вы задержаны. Сажают меня в машину и везут в Ногинск». По дороге Игорю делают заманчивое предложение дать показания на Яблокова, что якобы он видел, как тот с женой заполняли накладные на вывоз велосипедов. Игорь отказался. В тот же день ему предъявили обвинение по статье ст. 158 ч. 4 УК (дело было возбуждено еще в апреле 2008 года) – кража, совершенная группой лиц в особо крупном размере, а на следующий день судья Ногинского горсуда Кочергин заключил его под стражу в на два месяца.
На следующий день Игоря навестил следователь СО ГУВД Ногинска Самойлов, уговаривал дать показания, но в итоге рассказал все сам. Именно тогда Луконин понял, в чем его обвиняют. Оказалось, что Шаповалов написал заявление о пропаже пяти тысяч велосипедов, которые якобы вывезли в десяти фурах (сумма ущерба 5 млн 600 тыс. рублей) и обвинил во всем Яблокова с женой, Бутова и Луконина. Якобы те оформили документы на вывоз велосипедов, а потом, собственно, и вывезли. Игорь оказался в этой компании случайно – однажды он по просьбе Бутова отвез какие-то документы в Ярославль.
В апреле 2010 года суд продлил Игорю содержание под стражей еще на месяц. Этого Луконин уже не стерпел и объявил голодовку. Спустя 17 суток 24 мая 2010 года судья Ногинского горсуда Голубева отказала следователю Самойлову в продлении срока и Игоря освободили из-под стражи под подписку о невыезде. Все дальнейшие попытки прокуратуры обжаловать освобождение Луконина потерпели фиаско. Даже когда в июне 2010 года неизвестные обстреляли машину Шаповалова, и следователи потребовали заключить Луконина под стражу, суд им отказал.
Долгожданная свобода?
Казалось бы, скоро и делу конец. Не тут-то было. Дело – уголовное – ведется до сих пор, регулярно продлевается и обрастает новыми подробностями. В июле 2010 года следователь Самойлов переквалифицировал его со статьи 158 ч.4 на статью 160 ч.4 УК и обвинил Луконина в соучастии в присвоении этих 5000 велосипедов. Кроме того, Игорю вменили еще и 162 ч.4 УК – якобы в январе 2008 года они вместе с Яблоковым и Бутовым украли стенд компьютерной диагностики из автотехцентра «Автодок» в Сергиевом Посаде. «Да я в Минске в это время был, — возмущается Игорь. – У меня алиби есть – документ, подтверждающий, что я перевёл деньги из Минска в Москву в день совершения преступления. И следствие делало запросы, и всё подтвердилось». Подтвердилось, но обвинение осталось. Кроме того, обвиняемыми по делу о хищении велосипедов также проходят и Сергей Бутов, и Евгений Яблоков, и его жена. Бутов отсидел в СИЗО пять месяцев в 2010 году и, как и Игорь, вышел под подписку о невыезде. А Яблокова «закрыли» в июне 2013, и он в СИЗО по сей день. В отношении него, его жены и сына также возбуждено дело по статье 309 УК, принуждение к даче показаний — так закончилась попытка Яблокова поговорить с Шаповаловым, предпринятая в мае 2009 года. Летом 2010 года, когда обстреляли машину Шаповалова, надо всеми героями этой истории нависла 222 статья УК – незаконное хранение, приобретение и сбыт оружия – но у следователей не хватило доказательной базы, чтобы возбудить дело.
С 2010 года никаких следственных действий по делу не ведется, а само оно ходит по кабинетам — от следователя к следователю. После следователя Самойлова был следователь Денисов, затем Фролова. В феврале 2011 года дело было передано в ГСУ МВД по Московской области, где была создана следственная группа под руководством следователя ГСУ МВД по МО Тишкина. Затем был следователь Зима, потом следственную группу возглавил Фролов, затем Гергель. Вообще по этому делу следственная группа создавалась восемь раз.
Пятьдесят украденных велосипедов якобы нашли в Туле, но ни соответствующих фото, ни видеосъемки, ни даже письменного описания в деле нет. Более того, сами потерпевшие отказались их опознавать. В уголовном деле неимоверное количество процессуальных нарушений. Например, в день ареста Игорю не предоставили адвоката. Когда потом судья спросит следователя СО УВД Ногинска С. Солдатенкову, почему не пригласили адвоката, та ответит, что было очень поздно. В итоге Ногинский суд признал протокол о задержании Луконина незаконным и необоснованным, а также вынес постановление в отношении следователя Солдатенковой. Луконин также выиграл суд, в котором обжаловал незаконное приостановление и возобновление дела в конце 2010 – начале 2011 годов. Тогда Московский областной суд вынес частное постановление в адрес тогдашнего замминистра МВД Валерия Кожокаря, после которого все процессуальные и следственные действия, произведённые в период с 19.10.2010 до 06.07.2011, были признаны незаконными, а полученные доказательства – недопустимыми.
Из дела периодически исчезают документы, например, жалобы Игоря, к нему не приобщают постановления судов, вынесенные в пользу Луконина.
Все эти годы Игорь Луконин живет в Ногинске, выезжая к семье в Череповец лишь на праздники с разрешения следователей. Дорогу туда и обратно он оплачивает сам, не получая никакой компенсации (этот порядок Игорь намерен оспорить в Конституционном суде). Обеспечением Луконина жильем государство также не озаботилось – Игорь освоил профессию машиниста-механизатора, устроился на работу и снимает комнату. За то время, что Игорь вынужден жить в Ногинске, у него повзрослел сын, умерла от инсульта мама. Переехать в Ногинск семья пока не может – жена Игоря ухаживает за его больной тетей.
Почему уголовное дело не передадут, в конце концов, в суд и не вынесут уже какой угодно приговор? Игорь полагает, что в суд его передавать никто и не собирается. Понимая, что оно содержит слишком много процессуальных нарушений, следователи просто хотят дождаться истечения срока давности и закрыть его. Для Игоря это не очень обнадеживающий вариант – срок давности по предъявленным ему статьям составляет 180 месяцев, то есть 15 лет.
«Одному мне не справиться»
Вот как описывает свое сегодняшнее положение сам обвиняемый, а на самом деле пострадавший Луконин. «На сегодня срок следствия по моему делу продлён до 1 февраля 2015 года, и общий срок следствия будет составлять 60 месяцев. Шесть раз дело пытались выпихнуть в суд, но до суда оно не доходит, так как прокуратура не утверждает обвинительное заключение (один раз Ногинская и пять раз Московская областная прокуратура). Прокуратура каждый раз возвращает его для устранения процессуальных нарушения и проведения дополнительного следствия. За это время было собрано аж 32 тома. А если не считать 6 томов обвинительного заключения (шесть раз дело пытались отправить в суд и каждый раз печатали новое обвинительное заключение), то получится 26 томов. И это при таких тяжких статьях – 160 ч.4 и 162 ч., при 5 обвиняемых, 41 свидетеле и всего 26 томов дела было собрано за 57 месяцев следствия (каждый том не более 250 страниц)! В начале октября этого года следователь ГСУ МВД по Московской области Фёдоров А.В. в очередной раз, точнее в 7-ой, уведомил меня об окончании следствия. Но уверенности что дело уйдёт в суд, у него нет.
В деле вообще масса процессуальных нарушений и отсутствие доказательной базы. Теперь о нарушении моих прав и свобод:
1. Вот уже 55 месяцев в отношении меня осуществляется уголовное преследование. Никаких следственных действий со мной не проводится. Каждые полгода меня уведомляют об окончании предварительного расследования, знакомят с материалами уголовного дела, а спустя некоторое время уведомляют о возвращении дела из прокуратуры для устранения нарушений и проведения дополнительного следствия.
2. Пятый год я нахожусь в городе Ногинске МО. Хотя место моего постоянного жительства и регистрации – город Череповец Вологодской области, там проживает моя жена и мой сын. Моё пребывание в Ногинске связано с избранной следствием меры пресечения — подписке о невыезде. Без разрешения следователя я не могу не покидать регионы Москвы и Московской области. Вынужден снимать комнату и раз в 4 месяца ездить домой на несколько дней. Другие обвиняемые по этому делу проживают в Москве и Мособласти и вспоминают об этом деле раз в полгода, когда надо ознакамливаться с делом, и надеются, что суд во всём разберётся. Равно как и их адвокаты».
Игорь продолжает писать жалобы на действия следствия, следователи же в ответ отказывают ему в поездках в Череповец. Постоянного адвоката у него нет, так как регулярно оплачивать его услуги в течение пяти лет, у Игоря нет возможности.
«У нас следствие настолько независимо, что на него не может повлиять ни суд ни прокуратура(на стадии предварительного расследования), — констатирует Луконин. — Следователь тупо может предъявить любому человеку обвинение, не проводить никаких следственных действий, держать человека в подвешенном состоянии и не передавать дело в суд. И на это никто не может повлиять ни суд, ни прокуратура Я не сделал сейчас открытие, но понимаю, что одному с этой системой мне не справиться».
