Все были извещены: в поселке Ёдва Республики Коми будет беда. Что и случилось
Про то, что это рано или поздно случится, мы писали. Я писала — вот здесь же, на этом самом месте. Заслуженный учитель истории Тамара Эйдельман — в своем блоге. Правозащитники были в курсе, члены ОНК тоже, прокуратура знала. Все были извещены: в поселке Ёдва Республики Коми будет беда. Что и случилось.
6 февраля нам, в «Русь сидящую», дозвонилась Сагайдак Елена Евгеньевна из поселка Ёдва. Вот что она рассказала, а также написала начальнику полиции поселка Кослан Республики Коми Волкову В.В (сохраняю стилистику Елены и ее мужа Валерия, фамилии осужденных заменяю первыми буквами фамилий). Накануне, 5 февраля, примерно в 16.00 ее муж Валерий Николаевич, «приехав с лесу (работает водителем ассортиментовоза), заглушил машину и вышел. Обмерщик леса мерил кубатуру, привезенную водителем Валерием Сагайдаком. Обмерщик осужденный, фамилия Я.». Дальше письменный рассказ Валерия: «В этот момент меня подозвал начальник КП-45 Шахбанкадиев Д.М. Я подошел к нему, надеясь, что он хочет поговорить о работе (Валерию должны зарплату за два месяца.— О. Р.). Шахбанкадиев Д.М. без разговора схватил меня за грудки, повалил меня на снег и пытался нанести удары. Я закрывался от его ударов, не отвечая ему. Все это сопровождалось оскорблениями в мой адрес со стороны Шахбанкадиева. Рядом с нами стояли механик кранового хозяйства А. Корсунов (вольнонаемный). Он готов подтвердить мои показания. Данную ситуацию наблюдали осужденные: К., Ч., С., Б., которые тоже готовы подтвердить мои показания. Рядом находился младший инспектор КП-45 Самедов Э. Конфликт провоцировал Шахбанкадиев, без объяснения своего поведения. Прошу разобраться с ситуацией и привлечь Шахбанкадиева к ответственности».
В результате «попыток нанесения ударов» у водителя Валерия диагностированы: травмы головы с сотрясением мозга, потеря зрения (эпизодически зрение начало возвращаться через двое суток), травма шейных позвонков (Валерий теперь лежит в корсете). Диагноз был поставлен врачом-неврологом Удорской ЦРБ города Усогорск Данченковой Н.П.
Через два дня жена Валерия, Елена, снова позвонила: к ним домой приходили «люди из гаража», где работает Валерий, и начали издалека: «Мы на него повесим имущественный вред». Замечу особо, что в этой семье двое приемных детей — вдобавок к двоим своим.
Служба безопасности УФСИН и прокуратура Коми работают по делу, да, мы видим. Работают в основном с осужденными — свидетелями. Прессуют кнутом и пряником.
Зря, мы же предупреждали про нравы в Ёдве, в КП-45 и лично про товарища Шахбанкадиева, с коим имеем неудовольствие быть знакомы. У нас в Ёдве подшефная, Оля Романенкова, мать троих детей, осуждена за экономическое преступление на 15 лет, наказание было снижено до 8 с половиной, вину свою полностью признала, и мы не считаем ее неправосудно осужденной. Мы считаем ее имеющей право на жизнь. У нее трое детей, сейчас им 7, 9 и 12 лет, она сидит уже 4 года. Муж растворился еще в период суда, дети у бабушки, которая сильно нездорова. И если бы речь не шла о судьбе детей и о сохранении жизни и здоровья их матери, мы бы никогда не занялись этой историей. Олю осудили на лишение свободы, а не на пытки, побои и незаконные преследования.
Первое УДО Ольги зарубили в марте 2013 года. До этого дня она, как и многие другие осужденные, рассчитывающие на хорошие отношения с администрацией, своими силами — типа добровольно — закупала стройматериалы для обустройства зоны, первичные взятки в этой системе называются именно так. Это классика жанра — добровольные пожертвования. Но администрация дала ей отрицательную характеристику в суде, и Оля поняла, что УДО ей не светит, как и амнистия. 18 августа она проводила открытый концерт на Дне открытых дверей в колонии, куда традиционно приходит весь поселок и все желающие. Оля позвала на концерт «Русь сидящую» — а это так далеко и мучительно, что мы, конечно, поехали. Поселок оказался забаррикадирован. Нас под конвоем сопроводили в штаб колонии, не дали краткосрочного свидания. Зато мы лично познакомились с начальником Шахбанкадиевым и увидели своими глазами настоящее рабовладение. Написали пару заявлений по итогам поездки прокурору в Сыктывкаре, ответа не было — про ответ мы узнали из республиканской газеты «Красное знамя» — это мы отслеживаем, прокуратура ответила: вас не пустили, потому что был концерт, хотя именно на него мы и были приглашены. Через месяц после «прокурорской проверки» у Оли начинаются проблемы: сотрудник КП приносит ей передачу, и в момент, когда она ее получает, уже присутствуют двое понятых и видеокамера, они начинают досматривать продукты, принесенные сотрудником, и находят в запечатанной банке кофе мобильный телефон. Стандартная провокация, не требующая большого ума. Олю закрывают в ШИЗО на 15 суток — это максимальный срок. Оля объявляет голодовку — официально, написав заявления. Прокурор в таких случаях быть обязан, и он как раз был там случайно, фамилия Мартаков. Но этот господин сказал — мне некогда и так к ней и не пришел. Олю объявляют злостной нарушительницей режима, и в итоге 4 февраля суд (без адвокатов) изменил ей режим на более строгий. Это триумф начальника Шахбанкадиева — победил-таки капризную бабенку. И в этом состоянии, опьяненный столь значимой победой, он и пришел в гараж. Хорошо, что водитель Валерий остался жив. И пусть к нему вернется зрение.
