Наталья ФОНИНА
Полки правозащитных организаций ломятся от жалоб граждан на беспредел полиции. В Европейском суде каждое третье дело из России касается произвола в правоохранительных органах. Ни из одной страны не поступает такое количество жалоб.
Стыдно за Россию. Больно за бесцельно потраченные время и средства, брошенные на реформу полиции. Мерзко видеть, когда наши с вами деньги, деньги налогоплательщиков, которые тратятся якобы на работу полиции и судов, порой идут на грязные дела: фальсифицирование дел и содержание тиранов-полицейских. Страшно, когда полиция, которая должна стоять на страже закона, сама нарушает закон, превращается в мафиозную структуру, прикрываясь законом и полицейским мундиром.
О том беспределе полиции, с которым довелось столкнуться «приморским партизанам» в поселке Кировский, в прошлых судебных заседаниях рассказала свидетель, мать двоих из подсудимых Александра и Вадима Ковтунов – Татьяна Петровна Лапицкая.
Месть сотрудников милиции
– Скажите, Александр Ковтун обладает качествами лидера? – спросила адвокат Елена Мыльникова.
– Саша очень общительный, начитанный парень, с ним очень интересно общаться. У него было очень много знакомых. Саша привлекал к себе тем, что любил природу, много читал об этом. Это было общее, что объединяло его с друзьями. Но он общался с ними на равных. Он не обладал лидерскими качествами.
– Вам известно что-нибудь о взаимоотношениях Александра Ковтуна с правоохранительными органами, в частности, с сотрудниками кировской милиции? – поинтересовалась Елена Мыльникова, адвокат Александра Ковтуна.
– Один из случаев, о которых я могу рассказать – случай в гараже, где ребята были избиты сотрудниками кировской милиции. После этого происшествия Саша пришел домой избитый. Видимо, его били битой по спине – вся спина была окровавлена.
Я спросила, что произошло. Он рассказал обо всем, что случилось в гараже.
Дело в том, что у нас поселок, в нем трудно найти работу. Население занимается в основном добычей дикоросов, живет за счет их сбора. Недалеко от поселка находится лесная полоса и тайга. Вот поэтому население либо собирает урожай в тайге, либо выращивает коноплю. Ни для кого это не секрет: некоторые безработные люди выращивают коноплю, причем их деятельность покрывают сотрудники полиции.
Мальчики были за здоровый образ жизни. Они занимались спортом, как-то старались бороться с теми, кто выращивал коноплю. И в тот день, когда произошел случай в гараже, Саша сказал, что их избивали сотрудники МВД поселка Кировский.
Я предложила написать заявление в милицию. Саша сказал, что лучше этого не делать, так как им угрожали посадить, если кто-то напишет заявление в милицию.
У Саши был и другой из ряда вон выходящий случай. Однажды вечером я попросила Александра вынести помойное ведро. На улице уже было очень прохладно, потому что дело происходило в октябре. Саша надел две толстовки. У нас на входе в подъезд обычно горит фонарь, который освещает все вокруг.
Но когда он возвращался от контейнера к подъезду, фонарь был выключен. Кто-то шел ему навстречу, было не понятно, кто это. Этот человек спросил, он ли Саша Ковтун. Саша ответил, что это он. И тогда этот человек нанес ему два ножевых ранения.
Сын пришел домой бледный и окровавленный. На вопрос, кто это мог быть, Саша сказал, что ранее были угрозы со стороны сотрудников МВД, вплоть до того, что требовали уехать из поселка Кировский, иначе обещали, что убьют его.
«Патриот» – единственный центр, где можно заниматься бесплатно
– Поясните, имелось ли у Саши оружие? – спросила Елена Мыльникова, адвокат Александра Ковтун.
– У нас до сих пор хранится мелкокалиберное оружие, – ответила Татьяна Петровна Лапицкая. – Оно хранится и сейчас, его признали не огнестрельным. Огнестрельного оружия у нас в доме не было. Саша получил охотничий билет и в то время оформлял лицензию на ношение оружия для охоты.
Я привезла целую пачку документов, в которой имеется характеристика от участкового, вполне положительная, копия охотничьего билета, выданного на имя Александра, справка о том, что Александр в списках нарушителей не числился. Оружие дома Саша не хранил. Я знаю, что у него было оружие, которое ему досталось от отца. Он ходил с ним на охоту. Это мелкокалиберное оружие хранилось и по сей день хранится у дедушки.
– У Александра имелось специальное обмундирование? – продолжила опрос адвокат Елена Мыльникова.
– Камуфляжная одежда доступна по цене, – сказала Татьяна Петровна Лапицкая, – она прочная и удобная для похода на охоту, в том числе, имеет капюшон, что позволяет защититься от энцефалитных клещей. Эта одежда удобна и в повседневном быту. У нас, пожалуй, половина поселка в ней ходит. Для поселка Кировский камуфляжная одежда – не редкость.
– Александр Ковтун посещал клуб «Патриот»? – продолжила адвокат Елена Мыльникова.
– Да, это единственный клуб на территории нашего поселка, который ребята могут посещать начиная с младшего школьного возраста. Совершенно бесплатный. Саша занимался в клубе «Патриот».
Когда начались вот эти непростые отношения с сотрудниками милиции, одна из угроз заключалась в том, что ему обещали запретить посещать клуб «Патриот». Поскольку начали говорить об этой теме, то я хочу поподробней рассказать о том, что у Саши была мечта: он хотел служить в Вооруженных силах, после окончания школы отслужить и остаться по контракту служить в армии.
В старших классах преподается такой предмет как начальная военная подготовка. Ребята изучают правила защиты, приемы. Каждый год в июне месяце ребята уезжают в специальный лагерь, который находится в селе Подгорном, где обучают начальной военной подготовке. Все получают форму, с ними проводят занятия, несут службу практически так, как это будет в армии.
Я могу сказать, что все ребята, которые сидят на скамье подсудимых, участвовали в подобных мероприятиях: переодевались в форму на 9 мая, показывали приемы на стадионе. Одним словом, клуб «Патриот» – это то место, где собирались парни, занимались спортом. Саша сильно расстроился, когда ему поставили условие о запрете посещения клуба «Патриот».
Пытали, из-за чего Александр Ковтун получил травму спины
– Известны ли вам П., С., М. и Н.? (убитые жители пос. Кировский, которые, по сообщениям Приморских партизан, охраняли коноплю – прим. авт.) Какие отношения складывались у Александра с данными лицами? – спросила адвокат Елена Мыльникова.
– П. являлся соседом, мы жили в одном доме, и отношения у нас складывались нормальные. Вообще со всеми соседями у нас с Сашей были нормальные отношения, мы люди не конфликтные. И с П. тоже были хорошими. Он иногда выпивал, его поэтому в поселке назвали Сливой. М. я, скорее, знаю по должностным обязанностям, поскольку работаю секретарем в суде. Он был судим. С. я редко видела в поселке.
– После школы ваш сын имел доход? Чем занимался? – спросила адвокат Елена Мыльникова.
– После школы Саша сказал, что пойдет учиться, а потом, когда настанет время, пойдет в армию. В 2007 – 2008 годах он учился в судорыбопромышленном колледже, получил специальность электрика, у него имеется документ, но колледж так и не окончил. Саше было тогда семнадцать лет. В то время он как раз и познакомился с Сухорадой.
Во Владивостоке с ним про-изошел очень неприятный случай. На футбольном матче в Артеме Андрея Сухораду и Сашу взяли сотрудники ОВД и привезли в Первореченский отдел, говорили якобы об их причастности к преступлению по ст. 116.
Я не была оповещена об этом. Сашу сильно избивали и повредили спину. Из-за этого Александр не мог пойти служить в Вооруженные силы. У меня имеются документы. У парня были сломаны жизнь и мечта.
Потом через некоторое время их отпустили. На них пытались повесить убийство, но нашлись лица, которые совершили это преступление. Сашу выпустили, Сухорада некоторое время еще находился под следствием, так как у него была судимость, он еще полгода провел под стражей. И этот случай на тот момент сблизил Сашу и Сухораду.
У Саши имеется отметка, что здоровье не позволяет ему служить в армии.
Задержание
– Расскажите по поводу задержания вашего сына в Уссурийске, – попросила адвокат Елена Мыльникова. – Что вам стало известно и от кого, что ваш сын находится в Уссурийске?
– Я находилась в больничной палате с Вадимом Ковтуном, ответила Татьяна Петровна. – Когда искали ребят, избивали всех, кто мог общаться и в тот период с ними, спрашивали, что они могут знать о том, где находятся ребята. Вадима избили настолько, что на сегодняшний день по прошествии такого периода времени у него осталось опущение правой почки.
Являясь сотрудником железной дороги, он каждый год проходил медицинское обследование. Вадима избивали, использовали всякие методы: «ласточку», надевали противогаз и пакет на голову, бутылкой, которая была наполнена водой, били по голове. В таком состоянии его заставили переписать написанный текст с показаниями. У меня имеются при себе все медицинские документы.
Я пыталась узнать, по каким причинам его задержали. Меня не пускали. Сотрудники, которые его избили пытались уйти от ответственности и сказали, что вот мы сейчас составим административный протокол – якобы Вадим обматерил их.
Они говорили, что Вадим посидит у них дней десять, пока не сойдут синяки, и так далее. Вадим сказал, что долго быть в полиции не может, потому что волнуется мама, потому что у него семья и ребенок. Потом его стали спрашивать, куда он может уехать спрятаться, пока сойдут синяки и побои, но так, чтобы никому не звонил.
Ему разрешили позвонить единственный раз, когда усаживали в полицейскую машину. Он сказал, что все нормально, что он в деревне у тещи. Мое волнение не описать. Я сразу сажусь в машину и еду в деревню. Сотрудники милиции меня не пускают, не дают подходить к сыну. Говорят о программе защиты свидетелей.
Я им говорю, что хочу увидеть сына, убедиться, что он жив и здоров, больше мне ничего не нужно, потому что я сильно волнуюсь за него. Они долго не давали мне возможности увидеть сына. Но когда я его увидела, я поняла, что там далеко не нормально все: Вадим вышел, держась за грудь, он был весь бледный и в синяках. Я, естественно, сразу вызвала скорую помощь. Деревня находится на достаточно большом расстоянии от поселка, поэтому сначала пришел фельдшер, подтвердил что действительно у него имеются повреждения. Все это время нас сопровождал сотрудник.
Потом Вадима определили в стационар. Из повреждениях, которые были описаны врачом, у Вадима было сотрясение головного мозга, многочисленные ушибы, ссадины и гематомы. Вадим находился на лечении (и это у сотрудников правоохранительных органов называется программой защиты свидетелей? – прим. авт.).
Вообще, на тот момент он исполнял обязанности начальника железнодорожной станции Кабарга. И вот мы находились с Вадимом в палате, примерно с часу до двух, раздался звонок. Нас охраняли сотрудники милиции, они сменяли друг друга, все происходило в их присутствии.
Саша позвонил и сказал: «Мама, мы окружены, меня могут убить в любую минуту, я тебя люблю и прощаюсь с вами». Я сказала: «Саша, пожалуйста, не стреляйся, мы сейчас что-нибудь придумаем. Я сейчас позвоню адвокату. Пожалуйста, держитесь до нашего приезда. Больше не стреляй. Дверь никому не открывай».
Тут же прибежал ФСБ-шник и другие сотрудники, видимо, телефон прослушивался. Сотрудники милиции предложили помощь, чтобы добраться до Уссурийска. Я позвонила адвокату Уваровой Татьяне Леонидовне. Она сказала, что будет нас ждать на федеральной трассе, и сразу на своей машине поедет за нами в Уссурийск. Такое получилось стечение обстоятельств.
Уссурийск был полон техники, в городе было много вооруженных людей. Потом к нам сразу подошел генерал Николаев, по-моему, я смутно помню, потому что была в таком состоянии. Саша стоял на балконе.
Вадима я взяла с собой, потому что боялась оставлять его одного в палате. В стационаре я написала заявление, что беру его под свою ответственность. Мы стояли рядом втроем – я, Вадим, адвокат Уварова, за нами стоял генерал Николаев.
Сорок минут Саша стоял на балконе, общался – говорил о произволе, который сейчас творится, о том, что его никакой юридической защитой не обеспечат, что он знает о том, что с ним случится, когда он попадет в их руки, потому что уже через это прошел. Видимо, он имел в виду тот случай, когда на него пытались повесить преступление.
Николаев сказал, что гарантирует ему юридическую защиту, что все будет по закону. Через сорок минут Саша сказал, что он сдается, разрядил пистолет и скинул его с балкона. Меня к нему не пустили, на встречу с ним пошла Татьяна Леонидовна Уварова.
– Были ли на доме по улице Тимирязева повреждения? – спросила адвокат Елена Мыльникова.
– Когда мы ехали в Уссурийск, Саша периодически выходил на связь. Мы пытались всячески его поддержать, говорили, что мы действительно едем. Он говорил, что мама, ты зря едешь, в квартире дверь выносят, меня сейчас просто убьют, ты, что хочешь посмотреть на мой окровавленный труп?
Он также сказал, что, если еще раз будут выносить дверь, то у него осталось семнадцать патронов, и он их выпустит все. Когда мы приехали в Уссурийск, дом был весь обстрелян, поврежден. В ребят упорно стреляли, могло произойти что угодно. Потом, когда прошел штурм, я видела на доме много повреждений.
Много служебных проверок – и никакого результата
– Известно ли вам, как проводили время ваш сын и Максим Кириллов? – спросила адвокат Олеся Петровна Моисеева.
– У них были увлечения: рыбалка, охота и сбор дикоросов, – ответила Татьяна Петровна.
– Сбор дикоросов и рыбалка какой-то доход приносили? – поинтересовалась Олеся Петровна Моисеева.
– Дикоросы – да, потому что у нас очень богатые места, растет кедровая шишка, женьшень, грибы, можно собрать березовый сок – все что угодно, что можно было продать, у нас рядом федеральная трасса. Саша никогда не просил у меня деньги на карманные расходы, даже когда учился в школе. Помогал еще сбор металлолома. Парни были самостоятельные
– Где по большей части проживал Александр Ковтун в 2009 году? – спросил прокурор.
– В 2009 году он по большей части проживал в городе Владивостоке. Я его спрашивала, где вы живете. Он говорил, что снимают квартиру вчетвером, что у него есть друг, который торгует кассетами, и он ему помогает. А вот уже в 2010 году он практически находился дома, мог уехать на два-три дня, но его тянуло домой. У него в поселке была девушка, на тот момент у него обострились боли в спине, он вынужден был лечиться. Но, конечно, самое главное, рядом была девушка.
Поступили вопросы и от коллегии присяжных заседателей.
– Скажите, пожалуйста, закончил ли Александр учебное заведение?
– Нет, не закончил, но специальность у него есть, запись в удостоверении, что он электрик. У меня документы с собой.
– Татьяна Петровна, скажите, проводилась ли служебная проверка в органах милиции по неправомерным действиям сотрудников милиции за период 2009-2012 года? – вновь поступил вопрос от присяжных.
– Служебная проверка проводилась, и не раз, приезжали всевозможные комиссии – московские и из Дальневосточного округа. Но результата не было очень долго. Сейчас сотрудников полиции Безугленко и Скибу отправили на пенсию. Безугленко держит магазин, он предприниматель, а Скиба довольствуется тем, что высаживает коноплю. Больше ничего не изменилось. Единственное, что сейчас из Кировского РОВД сотрудников полиции перевели в Лесозаводский РОВД, потому что произошла реорганизация, а так – изменений никаких. Может немного тише стало, потому что сократили штат, а остальные трудятся в органах ОВД.
– Вам известно, Александр Ковтун какие-то планы разобраться с сотрудниками милиции, то есть, со своими обидчиками, вынашивал? – спросил судья Дмитрий Викторович Грищенко.
– Нет, от Саши я никогда этого не слышала, – ответила Татьяна Петровна, – для меня все произошедшее было шоком.
Адвокат Мыльникова просила приобщить к материалам дела документы, которые привезла мать братьев Александра и Вадима Ковтунов – Татьяна Петровна Лапицкая – рапорт участкового о том, что Александр в списках нарушителей не числился, охотничий билет и остальные документы, которые Александр готовил для получения разрешения на оружие. Татьяна Петровна также привезла справку, выданную врачом-ортопедом, в которой указан диагноз и имеются сведения о том, что действительно у ранее здорового парня возникли проблемы со спиной и он проходил лечение. Документы приобщили к материалам уголовного дела.
