— Я ему говорила: «Борь, поехали со мной на зону — с зэками пообщаешься!» И он ехал и разговаривал со всеми: и с заключенными, и с охранниками, — улыбается Ольга Романова.
В 2011 году Борис Немцов столкнулся со всеми прелестями российского правосудия. После задержания на акции 31 декабря 2010 года он получил 15 суток СИЗО — за «неповиновение требованиям сотрудников правоохранительных органов». Мировой судья Тверского района Ольга Боровкова (ныне Затомская) подверглась резкой критике за это решение, а Европейский суд по правам человека подтвердил, что право на справедливое судебное разбирательство, как и ряд других, было нарушено.
— Я зашел в камеру, представился, все меня знали, — рассказывал Немцов в интервью «Газете.Ru» о своей первой «ходке». — Они были поражены, что меня посадили в общую со всеми камеру. Я сказал: чем я, собственно, от вас отличаюсь, я такой же, как вы. Потом начались расспросы: по какой статье, что произошло… На самом деле я там занимался политинформацией: все прочитали «Путин. Итоги», «Лужков. Итоги», многие прочитали мою книжку «Исповедь бунтаря». Все поняли, что такое Путин, что оппозиция, что такое Сурков, что такое Якеменко, хотя до того, как мы общались, они были абсолютно аполитичными людьми с другими жизненными интересами.
В начале «вегетарианского» 2011 года арест известного оппозиционера на 15 суток вызвал большой резонанс — российские и иностранные политики и правозащитники высказывали свое возмущение, сторонники выходили на пикеты и устраивали акции.
Ольга Романова, основатель движения «Русь Сидящая», предложила Борису Немцову поближе познакомиться с теми, кто находится по ту сторону решетки.
Он ехал на поезде до Владимира, и тут же с железнодорожного вокзала к нему «садились на хвост». Далее спецслужбисты неотрывно путешествовали с ним по маленьким городкам рядом с колониями-поселениями. А Немцов, не обращая на них никакого внимания, приходил с цветами на чай к старейшей учительнице города Ковров и общался с ней так же увлеченно, как с молодым ученым-физиком в московском кафе, соратниками по политической борьбе или с полицейскими на митингах.
Или с зэками.
Избиратели мест заключения
— Когда мы подходили к колонии, я его просила: «Боря, будь потише, паспорт отдай, не шуми», — рассказывает Ольга Романова. — А он сдавал паспорт и сразу: «Здравствуйте! Ну как вы тут работаете? Путина поддерживаете, да?»
Правозащитница вздыхала, а Борис Немцов, прирожденный публичный политик, принимался очаровывать окружающих.Он подробно расспрашивал, кого за что посадили, как они жили до посадки, какова ситуация в тех регионах, откуда родом тот или иной заключенный. Интересовался, поддерживают ли их родные и тут же предлагал им позвонить.
И действительно звонил:
— Мария Александровна, здравствуйте! Меня зовут Борис Немцов, помните такого? Так вот, я тут в колонии только что видел вашего сына Васю — он отлично выглядит! Да вот, рассказал мне про свое житье-бытье здесь…
На другом конце трубки изумленно молчали.
Оправившиеся от шока арестанты начинали осторожно расспрашивать — почему так низки пенсии и зарплаты, почему так высоки цены, почему то, почему это…
— Даже те мои сокамерники, кто придерживался других политических взглядов, спрашивали у него совета, — вспоминает предприниматель Алексей Козлов, которого Немцов посещал вместе с его женой Ольгой Романовой. — Получался активный диалог — политик узнавал для себя, чем живут простые люди из глубинки, а те допытывались у него, что происходит со страной.
К слову, внимательно слушали Немцова и сотрудницы колоний, попутно донимая Ольгу Романову расспросами о его семейном положении.
— Он женат на России! — шутила в ответ директор «Руси Сидящей» и поражалась — такими оживленными она их еще не видела.
В исправительную колонию №5 в городе Кохма Ивановской области Немцова попросили привезти хамон. Подаренный ранее настоящий французский сыр с плесенью заключенные не оценили, решив, что тот испорчен. В отношении хамона такие подозрения вряд ли бы возникли, но нарезку арестанты так и не получили — Немцов привез целую свиную ногу.
— Нарезки мало, дай, думаю, всю ее ребятам привезу, — оправдывался он. И все понимали, что он точно не мог позволить себе купить несколько килограммов дорогой испанской свинины, но купил. И привез зэкам.
Надежда в суде
На «болотное дело» смотрели с ужасом — показательный процесс над попавшими под руку рядовыми гражданами произвел соответствующее впечатление. Бывший на нем свидетелем Борис Немцов, разумеется, не ограничился формальной частью. После окончания заседаний он подходил к клетке и говорил: «Держитесь, вы за правое дело страдаете».
На просьбу вспомнить, какое впечатление на него произвел Немцов, «болотник» Андрей Барабанов отвечает не сразу. — Странно это объяснить, но, как мне кажется, он не отгораживался от нашего процесса, не уходил в сторону. Ведь многие не выдерживали до конца.
Посещать рутинные заседания суда, длившиеся несколько месяцев, действительно было под силу не многим. Но Борис Немцов участвовал в этом процессе с особым чувством. Диссидент Владимир Буковский обронил как-то, что ему «нужно было отсидеть по молодости — уже бы вышел; сейчас возраст не тот». Немцов эти слова запомнил.
— Он хотел быть ими, начать вот так, ярко, — задумчиво говорит Ольга Романова, — любому политику отсидеть полезно. Была у него надежда, что из них, молодых и смелых, вырастет что-то хорошее и великое. Наше будущее. И сейчас бы он их, освободившихся политзаключенных, опекал бы, помогал, учил. Вне зависимости от политических взглядов — он просто интересовался людьми. Что оппозиционерами, что провластными, что свободными, что заключенными…
— Перед Борисом была задача — выяснить, чем зэки живут, ведь это совершенно другой срез общества, — поясняет Алексей Козлов. — А те, в свою очередь, признавались, что не ожидали от «человека из телевизора» такого обаяния и открытости. Потом всё спрашивали, не приедет ли Борис еще…
Текст: Дарья Хлякина
