Михаил Трепашкин, адвокат
фото из личного архива М. Трепашкина
Неоднократно в постановлениях судей, отказывающих осужденным в условно-досрочном освобождении, в возражениях прокуроров, в справках сотрудников ФСИН РФ приходилось сталкиваться с формулировками, что хотя осужденный и имеет только положительные характеристики из мест лишения свободы, однако условно-досрочное освобождение нужно «заслужить», что осужденный не достиг «высшей степени исправления» и что он «не твердо встал на путь исправления».
К сожалению, ни один из представителей ФСИН РФ в судах при рассмотрении ходатайств о применении УДО, ни один прокурор, да и не один судья в своих «отказных» постановлениях так и не смогли пояснить, как можно «заслужить» УДО (помимо названных защитой в ходатайствах сведений о положительных характеристиках осужденного за весь период отбывания наказания, соблюдение им требований режима содержания, добросовестный труд, примерное поведение и участие в общественной жизни колонии). Не смогли они ответить на вопросы, по каким критериям и в соответствии с какими нормативными актами определяются «степени исправления» осужденного и твердо или не твердо осужденный встал на путь исправления.
Верховный Суд России четко разъяснил, что нельзя отказывать в применении условно-досрочного освобождения, по основаниям не указанным в законе. Однако, судьи повсеместно отказывают по надуманным основаниям. Они просто саботируют разъяснения Верховного Суда России и положения федеральных законов, сами придумывают какие-то требования осужденным и преподносят их как требования закона. Хотя общеизвестно правило: «Судья обязан соблюдать закон, а не изобретать его».
В ходе судебного заседания в Саратовском областном суде 16 августа 2012 года при рассмотрении кассационных жалоб осужденного Андреевского В.К. и его защитников на отказ в УДО, я попробовал разобраться с источником появления термина «высокая степень исправления осужденного» и оказалось, что это положительный аргумент, прежде всего, защиты, а не обвинения. Однако, по порядку.
Часть 2 статьи 109 Уголовно-исполнительного кодекса РФ указывает:
«…2. Участие осужденных в проводимых воспитательных мероприятиях учитывается при определении степени их исправления, а также при применении к ним мер поощрения и взыскания».
Таким образом, очевидно, что применение мер воспитательного воздействия указывает на степень их исправления. Также степень исправления определяется с учетом поощрений и взысканий.
И получалась интересная картина: За 10 лет и 3 месяца отбывания наказания Андреевский В.К. имеет одни поощрения за добросовестный общественно полезный труд и примерное поведение, за участие в общественных мероприятиях колонии и за образцовое соблюдение режима. С 2006 года, то есть на протяжении 6 лет он находится в облегченных условиях содержания, в связи с чем к нему применяются меры воспитательного воздействия как к лицу, твердо вставшему на путь исправления, при длительной положительной динамике положительного исправления, то есть как к лицу с высшей степенью исправления. Этот аргумент я изложил в обосновании доводов кассационной жалобы и никто не смог их опровергнуть.
Судебная коллегия по уголовным делам Саратовского областного суда отменила 16 августа 2012 года постановление судьи Кировского районного суда города Саратова Богдановой Д.А. от 6 июня 2012 года об отказе в применении к осужденному Андреевскому В.К. условно-досрочного освобождения от дальнейшего отбывания наказания и направила материалы на новое рассмотрение в тот же суд, но в ином составе. Есть надежда, что при новом судебном рассмотрении условно-досрочное освобождение все же будет применено к Андреевскому В.К., так как нет ни одного законного основания для отказа. Однако, вызывает возмущение, что лица, которые очень часто сталкиваются с подобными делами, не могут определиться с основными понятиями и применяют при отказе терминологию, которая либо не предусмотрена в законе, либо прямо противоречит отказным доводам представителей администрации колоний и прокуратуры.
С учетом опыта участия в многочисленных судебных заседаниях по рассмотрению ходатайств осужденных о применении к ним УДО, могу сказать, что подавляющее число отказов в применении условно-досрочного освобождения не основаны на законе и явно противоречат п.6 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21 апреля 2009 года № 8 «О судебной практике условно-досрочного освобождения от отбывания наказания, замены неотбытой части наказания более мягким видом наказания». Возникает вопрос, почему судьи так безответственно относятся к разъяснениям Верховного Суда РФ, которые даются в соответствии со ст.126 Конституции России и должны быть обязательными для судов? Для кого тогда пишутся Постановления Пленума Верховного Суда РФ? Для дураков, которые искренне считают, что разъяснения Пленума Верховного Суда РФ будут четко исполняться судами? Хотелось бы, что законность все же торжествовала и вера в законность и справедливость российских судов не угасала в сознании наших граждан.
Кто из юристов может подсказать о дополнительных критериях определения степеней исправления осужденных? Буду признателен.
