В Симоновском райсуде Москвы после более чем двухнедельного перерыва продолжился процесс по второму уголовному делу Леонида Невзлина.
Точнее было бы сказать, что процесс топчется на месте. 10 сентября состоялось очередное судебное заседание, на которое никто из участников разбирательства, кроме адвоката, прокурора и, конечно, судьи, не пришел.
Свидетели и потерпевшие по никому (включая гособвинителя Штундера) не известным причинам в суд не явились. Такая картина, кстати, наблюдается уже не в первый раз. Невольно возникает вопрос: если этим «фигурантам» дела что-то известно о преступлениях Невзлина (и тем более если кто-то из них пострадал от действий бывшего вице-президента ЮКОСа), то почему они не спешат донести эту информацию до ушей Фемиды в лице председательствующего Назаренко?
Правда, на предыдущем заседании, 23 августа, представитель потерпевшего Виктория Лозко все же дала показания. Но они скорее породили новые неясности, нежели дали ответы на существующие вопросы.
Виктория Ивановна Лозко – сотрудник Росимущества. Она представляет интересы потерпевшей стороны, коей во втором уголовном деле Невзлина признано государство. По версии гособвинения, Российской Федерации был причинен материальный ущерб, который эквивалентен стоимости 38% акций дочерних предприятий ОАО «ВНК».
Источником своей осведомленности Виктория Лозко, работающая в Росимуществе с 2010 года (в то время как события, ставшие предметом судебного разбирательства, относятся к концу 90-х), назвала некие документы. Они, по утверждению представителя потерпевшего, хранятся в Росимуществе в шкафу на пятом этаже. «Конкретно я не могу сказать, что это за документы, потому что их очень много», – пояснила Лозко.
Получить эти материалы, по ее словам, нет никакой возможности, «потому что в здании Росимущества сейчас идет ремонт». По удивительному стечению обстоятельств – как раз на пятом этаже.
Не меньше вопросов у защиты и суда породила реакция потерпевшей на термин «хищение» – непосредственно из формулы обвинения. Как известно, Невзлину инкриминирована ч. 4 ст. 160 УК РФ («присвоение или растрата, то есть хищение чужого имущества»).
«Мы же не говорим о том, что у кого-то похищено. Я ни разу не говорила слово «похищено», – заявила Лозко.
Адвокат Невзлина Дмитрий Харитонов на заседании 10 сентября ходатайствовал об отложении судебного разбирательства. По мнению защитника, оно невозможно в ситуации, когда «обвинение непонятно и неконкретно», а «представитель потерпевшего не ответила ни на один вопрос» и не явилась в суд.
Однако судья Назаренко это ходатайство отклонил. Как, впрочем, и заявленный адвокатом на одном из предыдущих заседаний отвод гособвинителю. Защита Невзлина указывала, в частности, на то, что прокурор, будучи сыном судьи Штундера, который осудил сотрудника ЮКОСа Алексея Пичугина на пожизненное заключение, может оказаться косвенно заинтересованным в исходе дела.
Складывается впечатление, что гособвинению во втором уголовном деле Леонида Невзлина придется опираться на еще более шаткий фундамент, чем в первом. Ведь в сюжете об организации убийств доказательная база Генпрокуратуры строилась в основном на словах третьих лиц, которые допрошены не были. Но там хотя бы было ясно, какие именно преступления вменены подсудимому. Сейчас же даже потерпевшая сторона затрудняется сказать, что именно было похищено, да и было ли.
Вот только как это повлияет на решение суда?
Вера Васильева. Источник: http://grani.ru/users/vasilyeva/entries/206224.html
